Лайон начал терять терпение. Он готов был выбить дверь в воротах, чтобы проникнуть в монастырь и забрать свою жену. Жену… Честно говоря, все эти годы он почти не вспоминал о ней. И вот теперь перед его мысленным взором возник образ этой строптивой, острой на язык девчонки. Лайон невольно улыбнулся. Пять лет назад, оставив Ариану на попечение строгой настоятельницы монастыря, Лайон испытал огромное облегчение. У него словно гора с плеч упала. Он искренне надеялся, что годы, проведенные в святой обители, пойдут Ариане на пользу и она из непослушного, упрямого ребенка превратится в смиренную женщину. Лайон не сомневался, что Ариана Краймер за эти годы сильно изменилась.
Когда он уже начал трясти решетку ворот, дверь наконец открыли. На пороге стояла женщина с изможденным лицом, одетая с ног до головы во все черное. Она с удивлением посмотрела на рыцаря в полном боевом облачении.
— Мужчинам запрещено входить на территорию монастыря, — сказала она визгливым голосом, свидетельствовавшим о ее испуге.
— Я — Лайон Краймерский и явился за своей женой! — прорычал он, распахивая дверь в воротах настежь. Монахиня в ужасе посторонилась. — Мне надо поговорить с настоятельницей.
Монахиня бросила взгляд через плечо на часовню, где настоятельница в этот момент наказывала Ариану.
— Она занята… Ей нельзя мешать…
— В таком случае я подожду, пока она освободится.
Монахиня с опаской посмотрела на вооруженных воинов, сопровождавших Лайона.
— Как вам будет угодно, милорд, — промолвила она. — Я провожу вас в приемную для гостей. Но прошу оставить вашу свиту за воротами святой обители.
— Мои люди подождут меня у ворот.
Лайон последовал за монахиней в здание монастыря. Они долго шли по гулким, безлюдным коридорам. Лайона удивляло, что кругом не было ни души. Проходя мимо входа в часовню, монахиня ускорила шаг.
До слуха Лайона донеслись странные звуки, и он насторожился. Внезапно он догадался, что в часовне кого-то избивают. Такие глухие звуки могли издавать только удары палки, опускавшейся на спину несчастной жертвы. Что могла натворить монахиня, которую подвергали столь жестокому наказанию? Лайона охватило любопытство, и он остановился.
— Нет, вам нельзя туда входить! — в ужасе воскликнула монахиня, но ее слова только раззадорили Лайона.
Он решил во что бы то ни стало выяснить, что происходит.
— Почему нельзя? — с наигранным недоумением спросил он, изогнув бровь. — Это же часовня. Может быть, я хочу помолиться!
