Позднее он отправляется на северо-запад и в течение ряда лет под непрерывными ливнями блуждает по лабиринту патагонского и огнеземельского архипелага, посещает самые отдаленные, безлюдные островки, где только на некоторых живут одинокие рыбаки-индейцы. Он проникает в самые глубокие, врезающиеся в Анды фиорды и наконец достигает самих Анд и восхищается их блеском. У подножия гранитных обледенелых башен Фицроя, которые отражаются в громадных озерах Анд Патагонии, строит примитивное ранчо и называет его Каньядон-Ларго. Принц живет здесь в полном уединении, возле него только лошади и коровы; спит на шкурах, для освещения пользуется светильником из жира. Охотится и изучает мир животных и растений, особенно интересуется ранее почти совершенно неисследованной топографией этой части Анд; бродит в горах по всем направлениям, чтобы отыскать проход на запад, так как не может поверить, чтобы в гигантской стене перед Тихим океаном не было бы где-нибудь прохода.
В своей дымной хижине среди шкур гуанако и вонючих светильников Иоганн Орт сохраняет живой ум, неудовлетворенную жажду знаний, манеры, чистоплотность и почти элегантность Иоганна Сальватора фон Габсбурга. Когда один французский путешественник случайно наткнулся на его хижину, то был поражен светской вежливостью ранчеро; они беседовали сначала по-испански, затем на языке гостя, на котором хозяин говорил так же бегло и уверенно, как на испанском или на немецком.
Осыпанный почестями, принц к ним больше не стремился; привыкший к роскоши, он не искал даже комфорта. Он был пресыщен светской жизнью и на краю земли обрел покой. С миром в душе в этом избранном им самим уединении, у подножия гигантского Фицроя, эрцгерцог Иоганн Сальватор фон Габсбург умер в 1910 году. Проход через Анды к Тихому океану, который он надеялся найти, открыть ему не удалось, так как его не существует. Но Иоганн Орт обрел то, чего не знал Иоганн Сальватор фон Габсбург: душевный покой, а это, если вообще выпадает на долю человека, счастье.
III
Резким контрастом к поискам уединения и душевного покоя эрцгерцога, которому надоел белый парадный мундир императорской и королевской армии, является грубое стремление к власти и богатству «черного принца» на том же самом краю земли.
Еще и сегодня в Пунта-Аренас рассказывают об афере Камбиазо, показывают двор, где он казнил свои жертвы, и мы даже знали одного югослава, который, несмотря на относительно большой доход от выгодных предприятий, не поддаваясь усталости, с часами, свисающими с руки, как маятник, долгое время просиживал над простым планом города в поисках спрятанного пиратом сокровища. Этим пиратом был Мигэль Камбиазо, лейтенант чилийской армии, «пират на море и разбойник на суше», как было написано на его знамени. Но это была только первая половина надписи. Вторая гласила: «Никакой пощады», а между ними была изображена мертвая голова.
