прозрением?
Чтобы придать своим словам наглядность, остановлюсь на следующем конкретном примере. Предположим, родители пообещали подростку забрать его из интерната домой, но не сдержали слова, и мальчику пришлось жить в интернате до самого окончания школы. Несомненно, это стало для него большим разочарованием, отрицательные переживания, вызванные необходимостью жить в нелюбимом интернате, сделали его недоверчивым по отношению ко всем человеческим обещаниям. Однако болезненный опыт мог бы принести ему и кое-какие полезные знания: от пребывания в интернате не умирают, разбитую надежду можно пережить.
Жизнь удивительно разнообразна и изобретательна, она предлагает человеку все новые и новые шансы. Так и у интерната наверняка были свои хорошие стороны – он дал подростку возможность почувствовать себя частью сообщества, встретить друзей, любимых учителей и сохранить контакты с ними на долгие годы. Негативный опыт, связанный с нарушенным обещанием, в конце концов переработался бы в опыт позитивный: жизнь продолжается и за стенами родительского дома, справиться с ней можно и самостоятельно.
Если горечь от не выполненного родителями обещания и в зрелом возрасте возобладает у этого человека над всем остальным, это будет свидетельствовать о частичной утрате его первичного доверия к миру. Если же на основе приобретенного опыта возобладает позитивное отношение к жизни, это будет свидетельствовать об укреплении его первичного доверия. Либо он намертво вцепится в свое мучительное разочарование и будет лелеять его в душе до конца своих дней, что приведет к фатальному обострению его мнительности, либо он до конца своих дней будет ориентироваться на опыт, говорящий, что и брошенный родителями на произвол судьбы, он не погиб, поскольку жизнь была сохранена ему по каким-то глубинным основаниям (можно сказать, по решению «высшей инстанции»), – и тогда доверие к миру придаст ему сил.
* * *
С точки зрения психологии подсознания и в случае с нашей сверхбоязливой пациенткой, и в случае с человеком, который подростком вынужден был жить в интернате, налицо серьезная психотравма. С чисто теоретической точки зрения последствия, которые мы наблюдаем в обоих случаях, обусловлены полученной травмой. И одна, и другой были нежелательными детьми, и сознание своей ненужности родителям, словно ножом, пронзило их души и оставило глубокие, трудно залечиваемые раны.
Однако наряду с этим в их жизнях существовали и доказательства любви, причем не менее выраженные. Родители пациентки приняли своего ребенка и вырастили его. По времени этот период длился гораздо дольше, чем их сопротивление появлению девочки на свет! Воспитатели интерната заботились о подростке, и тоже в течение продолжительного времени, а его родители регулярно вносили плату за его содержание. Конечно, ни там, ни тут нельзя говорить об идеальных условиях, но притязания на идеальные условия вообще редко себя оправдывают.
