В первый год эры Возвышенного Благолепия — Чунчжэнь двадцать шестого дня первой — истинной — луны[113] последовал монарший указ. В нем говорилось: «Мы, просмотрев доклады, обдумав их и взвесив, постановляем выполнить решения властей всех изначальных мест, а это значит, что в области Хэцзянь подвергнуть расчленению тело Вэй Чжунсяня! Что до Цуй Чэнсю, то оному преступнику отсечь главу в Цзичжоу. Тело фаворитки Кэ следует извлечь и пред толпою отсечь ей голову».
Наш праведник-даос, добравшись до Фуцю, заметил множество государевых солдат, которые извлекали тело злодея Вэй Чжунсяня. В этот день одиннадцатой луны стоял леденящий холод. Когда достали тело, завернутое в тростниковую рогожу, то обнаружили, что оно будто схоронено совсем недавно. А вот плоть Ли Чаоциня, напротив, сгнила, остались одни лишь кости. Кто увидел это, очень удивился.
— Воистину, он подлинный злодей! — говорили люди. — Прошло три месяца, а плоть его ничуть не изменилась! Он все такой же зловещий, как и прежде!
Праведник, стоявший рядом, заметил:
— Прегрешения тайцзяня Вэя преогромны! Небо и Земля никак не могут оставить тело целым. Духи, что стерегут его сейчас, ожидают, когда исполнится приказ двора. Что до тайцзяня Ли, то его вина не слишком велика, поэтому плоть его исчезла.
Солдаты, извлекшие тело евнуха, отнесли его останки в Хэцзяньскую управу. Даос направился за ними, дабы взглянуть на казнь. В управе уже приготовили три судебные залы. В центральной сидели судьи из столицы. В Восточной зале восседали военные чины, а в Западной заняли места чиновники управ из уезда и области Хэцзянь. На всех чиновниках были пурпурные одежды. С четырех сторон стояли пешие солдаты и всадники на конях, а на площадке, в самом ее центре, лежали тела злодеев. С левой стороны находилась плетеная корзина и деревянная бадья, а справа — блюдо с угольями и раскаленное железо. По существующим законам при рассечении тела полагалось нанести ему три тысячи шестьсот ударов тесаком. Как только палач взмахнет своим орудием, тюремный чин считает количество ударов. Злодей Чжунсянь, хотя и умер, однако закон был безжалостен к нему. При каждом ударе тесака это место прижигали железом, чтоб не сочилась кровь. С каждым взмахом инструмента казни плоть евнуха все более сокращалась, после чего палач приступил к дроблению костей. Останки евнуха свалили в корзину, отнесли на пустошь и бросили на съедение свиньям и диким псам. Что до головы злодея, то ее отправили в деревянную бадью. На городских воротах был вывешен указ: голова евнуха пока не сгнила, ждет небесной кары. Вот таков был конец злодея, таково и торжество закона. Даос отправился на пустошь, где заметил, что даже псы не пожирают плоть злодея. Как видно, его останки сгниют в земле или их растопчут Ноги тысяч людей. Словом, от них уж более не останется следов! Поистине:
