— Ах, господин Вэй, как давно я мечтала с вами встретиться, однако до сих пор увидаться с вами мне так и не привелось. Наконец-то нынче вы, сударь, снизошли до нас. Какая радость, какое счастье! Моя глупенькая девчонка, несомненно, удостоится вашего высокого внимания. Для нее из всех радостей это самая преогромная!
— Не скромничай, мамаша! — перебил женщину Вэй. — Что до твоей девочки, то я действительно давно был о ней наслышан. Кругом толковали, что дочка-де — писаная красавица, нетей равных в целом свете. Поговаривали, что ее жалуют даже сынки из самых знатных фамилий, с ней водят дружбу поэты и художники. Куда мне, невежде, до них?! Мне стыдно, что я осмелился прикоснуться к твоей Орхидее. Прошу прощения, мне действительно как-то очень неловко!
Певичка Ланьшэн, то бишь Орхидея, поднесла хозяйке дары: кусок шелка, яшмовые шпильки и прочие женские украшения, которые мамаша приняла с большим удовольствием. Хозяйка удалилась, чтобы приготовить угощения, а вместо нее в комнате появились несколько бансяней — «пособников по безделью», здешних прихлебателей[79]. Они тут же присоседились к гостям. Пышное пиршество лучше всего описать стихами:
По залу нитью вьются
Тончайшие ароматы.
Повсюду слышатся крики гостей.
Доносятся звуки «бамбука и нити»[80]. Ширма с изображением птиц
Словно сияет огнями.
А вокруг прекрасные девы, как феи,
Грациозно в танце кружатся.
На столах редкие яства:
Ароматы «гор, океанов».
Кажется, дивные фрукты
Устыдить способны алмаз или жемчуг.
На креслах и стульях подстилки
Из тонкой парчи разноцветной.
На полу расстелен
Прекрасный пурпурный ковер.
В этой зале, как видно, впервые
Встречают гостей так пышно.
Подобный торжественный пир
Бывает лишь при встрече зятя.
Вдруг появляются в зале
Юные музыканты — актеры.
Флейты и дудки запели,
Зазвенели громкие струны циня.
Кто-то песнь затянул,
А другой закружился в танце.
До уха доносятся звуки,
Они плывут отовсюду.
Вдруг послышался резкий
Треск петард и хлопушек,
Что зовутся «взрывные бамбуки»[81]. И цветы, что вылетают
Из «большой трубы» и из малой,
Словно летящие звезды,
Непрестанно небо взрезают.
Кто сказал, что мужчину из Лу[82] Не взволнует аромат сего дома?
Он может даже важного чина
Свалить пьяным пред Главною залой!
Вэй Цзиньчжун и гетера Ланьшэн — Орхидея, тесно прижавшись друг к другу, любовались прекрасным зрелищем. Подле них со жбанами и бокалами выстроились слуги заведения, обслуживающие дорогих посетителей, тут же толпились бездельники-бансяни. Гости заведения и гетеры, сияя от радости, оглашали воздух криками восхищения. Однако в этой атмосфере всеобщего веселья для Вэя скрывалось зернышко его грядущих бед и несчастий. Недаром существует поговорка: «Прелестная дева мечтала, чтобы суженый был красавцем, но вместо красавца с небес звезда несчастья скатилась». И еще говорится: «Алый лик чаровницы не появится в жалкой деревне. И вовсе то не деревня, а место, где счастья звезда упала!»
