– Полкан! – повторил Тарас, но громче.
Тот был невысокий, но крепко сбитый, упакованный в маскировочный комбез с распахнутой курткой и охотничьи сапоги. На поясе у него висела короткая дубинка, и он оглаживал ее левой рукой, а правой ковырял в ухе.
– Потерялись, небось? – с ходу просипел Полкан.
У Южина даже в горле засвербело от его посаженного голоса. Это сколько надо курить, чтобы так забить связки? Еще поди самокрутки какие-нибудь, из газеты сделанные. Чтобы прямой наводкой свинца в легкие.
– Кружит нас, – плаксиво пожаловался Костик и засеменил навстречу Полкану.
Пока он шел, Тарас шумно выдохнул и глянул на Киру, кажется, улыбнулся ей ободряюще. Проверить, не обделался ли от страха Южин, никто желания не проявил. Зато деньги, предназначенные для позорного откупа, остались нетронутыми. И то хлеб.
– Мы тут снимаем, – тараторил Костик. – Ребята фильм делают. А я помогаю. Вожу их, показываю.
Полкан прогудел что-то ободряющее и взлохматил Костику жидкие волосенки.
– Небось, к висельнику водил? – спросил он, Костик закивал. – А сигаретку не оставил, прохвост такой?
Костик тоненько вскрикнул и прикрыл рот ладонью.
– Тихо ты, – ругнулся на него Полкан. – Тоже мне, проводник. Будет теперь вас кружить, пока не блеванете, – хохотнул, будто дверь старая скрипнула. – Что зыришь? Баста. Не пройдете теперь!
Костик испуганно обернулся на Южина. Тот закатил глаза и полез в карман. На ощупь выудил из пачки купюру, вынул и, не глядя, протянул проводнику. Он метнулся, выхватил из рук деньги и понес Полкану, задирая подбородок так высоко, что через кожу стал проступать тощий кадык.
– Сходишь к нему? Угостишь сигареткой? Сходишь? А? Ну сходи!
Полкан склонил голову набок, оценивающе посмотрел на Костика, потом на Южина, их глаза встретились. Южин не ожидал, что у пропитого бомжа будет такой цепкий взгляд. Спине стало липко от холодного пота. Полкан того и ждал. Взял из рук Костика деньги. Кивнул.
– Топайте, – разрешил он. – Я уж договорюсь, чтобы вас не кружило. Куда поведешь-то?
– На Край пойдем! – радостно ответил Костик. – Давайте, ребят, – махнул рукой, обогнул Полкана и уверенно пошел в глубь коридора. – Сейчас два пролета по боковой лестнице, а там через пожарный выход и на Край.
Полкан кивал в такт каждому его слову. Лежащая на полу дохлая собака потеряла всякий смысл и жуть. Никто больше не говорил звенящим шепотом. Жаль, Южин не успел разглядеть, во сколько ему обошелся этот спектакль, а то вычел бы полную стоимость из гонорара главной примы, вон, вышагивает, даже уши от гордости покраснели.
