– Если не секрет, то можно спросить, что я вез с такой срочностью? И чем занимается ваша экспедиция? Правда, мне не полагается задавать такие вопросы, но очень интересно, что вы делаете тут, на заброшенной станции, в таком малочисленном составе?
Профессор ответил:
– Никакого секрета тут нет: я уже много лет в своих статьях продвигаю одну идею, но коллеги считают ее безумной, и мой проект никак не мог получить финансирование. Неожиданно два года назад один частный фонд выдал мне щедрый грант – и вот установка создана и мы собираемся ее апробировать. Она должна создать такую… хитрую червоточину. Мы забрались к Юпитеру, потому что здесь нам поможет его гравитационное поле, которое мы будем использовать как линзу.
Юноша удивился:
– Пространственно-временную червоточину? Но они ведь очень нестабильны!
Профессор замер как пораженный громом.
– Джер, откуда ты знаешь про червоточины?
Вся их группа тоже остановилась. Николетта фыркнула:
– Я же говорю – с ним что-то не так. Это, наверное, шпион, которого подослали твои конкуренты!
Джер сказал, защищаясь:
– Я просто прочитал хорошую научно-популярную книгу про теорию Эйнштейна и эти червоточины.
Николетта недоверчиво засмеялась:
– Моно-парень, который читает книжки по общей теории относительности?
Профессор отправился дальше:
– Поразительно. Мальчик-курьер понял суть главной проблемы быстрее, чем эти олухи из Научного фонда. Конечно, Джер не шпион – иначе бы он скрывал свою осведомленность. Так вот, Джер, мой проект и состоит в том, чтобы стабилизировать такую червоточину хотя бы на несколько минут. Мы станем это делать с помощью реликтового гравитационного излучения, которое будем ловить в фокусе искривленного пространства Юпитера. Трудность в том, чтобы суметь рассортировать эти реликтовые волны по направлениям и фазам и отобрать только те, что нам нужны. Но я, наверное, слишком туманно объясняю?
– Нет, я понял. Вы хотите сложить все волны, подходящие по фазам, в одну, очень сильную. Эта суперволна и создаст стабильную червоточину?
Профессор опять остановился как вкопанный.
– Черт побери, Джер, может, ты и вправду шпион?
– Нет, я узнал о вашей работе только что. Просто вы объясняете очень понятно.
Мамаев снова зашагал по коридору.
– Невероятно. Просто невероятно. Я потратил неделю на споры в Периферийном институте, но так и не добился понимания. А тут – пилот курьера, пицца-бой – и схватывает все на лету. Это мистика какая-то!
Николетта сказала зловеще:
