— Погодите, Арсений Петрович, — прервал Новик. — Павловский, я слышал, командовал авиацией ТОФ.
— Позднее, Николай Тимофеевич. А тогда он на ракетоносной дивизии был. Да-а... — Нашел нить повествования, продолжил: — А впереди по курсу стометровый берег Амурского залива, вы это знаете. Потому сразу за клотиком, уже в облаках, каждый отряд разлетался веером. — Показал три растопыренных пальца: указательный, большой и мизинец. — Когда на солнце вынырнули, Павловский стал всех запрашивать. А двое не отзываются. Он на крейсер сообщил, а оттуда: в облаках была вспышка... В общем, выяснилось, что во втором отряде замкомэска не ушел вправо, а для форса решил пробить облака рядом с комполка, истребительным строем. Это как за штурвалом без лоции... И на высоте сто пятьдесят метров...
— Ух! — громко выдохнул Новик, а Устоеву от волнения жарко стало.
— Как раз над Русским островом, — завершил каперанг. — Капитонов говорит, где сейчас университет. Сразу послали спасательную команду, да нашли-то от двух экипажей... — Поморщился, словно лимон во рту. — Шестьсот граммов... В закрытых гробах хоронили. Мешочки с песком. Та катастрофа — как запекшаяся кровь, не отмоется.
За столом настала тишина. Новик подозвал кока:
— Пусть нальют по бокалу.
Не чокаясь, выпили, и каперанг добавил:
— Павловскому вынесли о неполном соответствии. Его что спасло? С командиром полка должен был лететь какой-то журналист, а комдив, когда маршировали «пеший по летному» перед самым взлетом, взял его к себе, на флагманский ракетоносец. Вы же знаете, Николай Тимофеевич, кабы погиб штатский, наказали бы по всей строгости.
Новик кивнул.
— Знаю, знаю. — После длинной паузы сказал: — О Павловском мне рассказывали. Говорят, чудо-летчик был, но командир невезучий, большие печали на его долю выпали. Когда командовал авиацией ТОФ, его тоже подвел парад на День ВМФ. Не здесь, в Ленинграде. С разрешения Москвы снарядили туда флотский Ил-18, почти вся адмиральская головка ТОФ полетела, некоторые с женами. А когда возвращались, Ил разбился на взлете. О-очень громкий скандал был! Оказалось, в проход между рядами загрузили рулон бумаги для нашей газеты, да не закрепили. Самолет нос задрал, рулон и покатился, тяжелый, около метра в диаметре. А нарушение центровки на взлете... Сами понимаете. Павловский не летел, но его убрали. Командующего ТОФ сменили. Я еще не служил, но у моих первых командиров та история была свежа в памяти. — Помолчав, философски подытожил: — Вот такие они, волны русской реки.
