– Вроде нормальный. Жара нет. А чего ведешь себя как-то странно? Босс, ты чего в такую рань вскочил да еще и за готовку взялся? – удивился Ча Ки, – Помнишь, мы же с Мишелем договорились? Он все организует: завтрак, обед и ужин, причем сколько и когда надо. Позвонил бы ему и все дела.
– Я захотел сегодня приготовить завтрак сам, – слегка приподняв бровь, и с улыбкой ответил Мишаня, – Не, ну, если не хочешь моих гренок, тогда шагай, вон пей кофе и останешься без завтрака!
– Как без завтрака? Это почему еще без завтрака? – пошел на попятную Ча Ки, делая невинную моську, – Я люблю твои гренки, и вообще, уже сижу вот тут, в стороночке, и молчу…
Мин Хо сердито взглянул на друга, потом не выдержал его мимишного взгляда и рассмеялся. – Ешь уже! На тебя уже без слез не взглянешь, – он пододвинул ему тарелку с гренками, а сам развернулся к плите и продолжил свое занятие.
– Босс, тебе еще фартучек в цветочек повязать и из тебя отличная домохозяйка выйдет! – весьма так опрометчиво ляпнул Ки Бом, попивая кофеек и уплетая гренки.
Он пожалел об этом уже через секунду! Тарелка с гренками мгновенно исчезла, а подзатыльник ощутил весьма увесистого «леща».
– Выметайся с моей кухни и не порти мне настроение! – прикрикнул Мишаня, – будь готов отвезти меня в офис через 10 минут.
Ча Ки нечего не оставалось, как допить свой кофе одним глотком и молча идти прогревать машину….
Мишаня усмехнулся ему вслед, и дожарив последнюю партию гренок, все выключил, прибрал за собой посуду и сложил все в посудомойку.
Маруся, чуть ли не полночи прокрутившаяся на кровати, с трудом расцарапала глаза. Сразу же перед ней возник вчерашний полуночный Мишаня с горящим томным взором и такими сильными, накаченными руками, что утренние бабочки тут же начали свой разгон в животе. Блаженствовать было некогда, поэтому разогнав романтический туман, Маруся ринулась под прохладный душ и быстро пришла в себя. Натянув любимые слаксы и свободную футболочку, она пошла было на кухню.
Мин Хо как раз возвращался оттуда и поравнялся с Марусиной комнатой. Только Маша распахнула дверь, как тут же клюнула носом в широченную грудь. Не удержавшись, она чуть не упала, но Мишаня поймал ее за руки, почти обнимая, и на мгновение перестал дышать.
Его тут же окутал аромат свежести ее духов, с мокрых волос маленькими бисеринками стекали капельки воды, попадая ему на кожу, а на него уставились изумленные глазки Маруси. Была б его воля, он не колеблясь бы занес ее в комнату и наградил бы бодрящим поцелуем с пожеланием хорошего дня.
