"Не, милая, так дело не пойдет! Если продолжишь экспериментировать, и сама маньячкой станешь и парня превратишь в маньяка! Боже, ну сколько можно краснеть?" – ругала она саму себя. Но какой это был взгляд? Какой взгляд? Полцарства б отдала! Маруся прям таяла…
"Чхве Мин Хо, ты что малолетний подросток или маньяк, раз заводишься от одного взгляда на Марусю? Ты ее так совсем испугаешь и она точно от тебя сбежит. Ну, или в психушку сдаст!" – Мин Хо развернулся и пошел вниз на кухню накрывать на стол, чтобы хоть немного отвлечься от увиденной соблазнительной картины.
Тем временем, в гостиничном номере после телефонного звонка шефа, Ча Ки лежал в кровати и боялся пошевелиться.... Прямо по его широкой груди разметались волосы Ульяны и она крепко обнимала его одной рукой за талию. Аккуратно повернув голову, он поискал взглядом Юна: тот мирно сопел на другом конце кровати, закутавшись в одеяло, и сгребая половину его под себя.
"Просто сплошное милашество! Вот бы еще встать как-нибудь? – думал про себя Ча Ки. Нужно пойти выполнять поручения Мин Хо, но будить Улю он чертовски не хотел....
Как можно аккуратней, он постарался убрать с себя ее руки и переложить на кровать, но ничего не вышло, она проснулась. Резко вскочив, Ульяна уставилась на него, заливаясь краской: «Молодец, Уля! Со всеми руками и ногами на него залезла! Что ты там еще с ним не сделала, интересно?»
–Доброе утро, Ульяна, – тихонечко поздоровался Ча Ки, сделав вид, что не заметил ее смущения, – прости, я не хотел тебя будить. Я случайно тут уснул. Прости, я не хотел тебя обнимать, просто так получилось! Если хочешь, можешь на меня накричать или даже побить, но только давай потом, а то Юна разбудим.
Он спустился с кровати и почти даже нашел свои носки, как вдруг заметил, что Ульяна улыбается от всей души. Чисто и искренне, она улыбалась не только губами, ее изумрудные глаза искрились, как миллионы драгоценных камней.
– А ты и правда милый и добрый, как говорила Маруся, – снова смутилась Ульяна, – знаешь, это я должна извиниться. Сама же и обняла тебя ночью и поставила в неудобное положение. Прости!
Ча Ки замахал руками: – Нет, нет, все хорошо! Я был совсем не против так спать, если ты не злишься! – и поняв, что сморозил какую-то ересь, засмущался окончательно и вышел из комнаты, скорее даже вылетел, как пуля, чтобы не видеть смеющиеся глаза Ули.
Она же упала обратно на кровать и зарылась лицом в подушку…
– Почему я так себя веду? Почему мне так хорошо и спокойно с ним? Почему всю дорогу улыбаюсь, как чокнутая? – бубнила она в подушку.
