Гампл остановил автомобиль у входа полицейское управление.
Дежурный офицер провёл его в кабинет инспектора. Сыщик сидел за столом и что-то писал. Увидев вошедшего, поднялся и шагнул навстречу.
— Вот вы и пожаловали, капитан. Милости прошу к нашему полицейскому шалашу, — пошутил Яновиц. — Похоже, покойничек по вашу душу. Шпион, по всему выходит.
— Вам бы только работу нам подбрасывать. А почему шпион? С чего это вы так решили?
Яновиц вытащил из ящика стола большой бумажный пакет и, высыпав на стол содержимое, сказал:
— А вот сами посмотрите: паспорт на Йозефа Врабеца, перстень, черепаховая расчёска с отломанным концом, билеты на поезд до Праги, коробка спичек, сигареты «Salem Gold», носовой платок и письмо в конверте.
— Я так понимаю, вас смутила расчёска?
— Не первый день на свете живу. Эта штуковина может быть паролем для встречи с агентом, у которого будет её вторая часть. Уж очень у неё линия облома необычная. Будто зигзаг выпиливали лобзиком. Не находите?
— Вы правы. А что в письме?
— Так, пустяки. Пришлось вскрыть. Мы его нагревали, на свет рассматривали и на фотографическую пластину сняли — ничего нет. Только текст, написанный обычными чернилами. Да вот, пожалуйста.
Капитан взял лист, развернул и прочёл:
— «Здравствуй, моя дорогая. У меня всё по-прежнему. Много работы. Совершенно нет времени на отдых. Погода отвратная. Прихожу поздно и заваливаюсь спать. Купил для тебя кой-какие подарки. С нетерпением жду нашей встречи. Скоро буду. Целую и люблю, твой Йозеф».
— Ни о чём, — пробормотал контрразведчик. — Письмо без адреса. И отправитель не указан. Говорите, было запечатано?
— Именно.
— И без марки.
— Странно.
— Вот и я говорю…
Гампл извлек из внутреннего кармана миниатюрное зеркальце и, засунув его внутрь конверта, стал что-то высматривать. Заметив, недоумённый взгляд полицейского, объяснил:
— Бывает, шпионы нагревают конверт над паром, и он раскрывается, а потом пишут что-либо на внутренней стороне и вновь склеивают. Затем, вкладывают письмецо, запечатывают и отсылают.
— Хитрецы — одно слово.
— Работа у них такая. Как вы понимаете, инспектор, в данном случае нет никаких оснований забирать в контрразведку дело об убийстве в поезде. Однако благодарю вас за службу.
— Простите за беспокойство, но я был обязан уведомить вас об этой странной расчёске.
— Нет-нет, не извиняйтесь. Вы поступили сугубо по инструкции. Я всенепременно отражу в рапорте руководству то, с каким тщанием вы относитесь к делу.
