Перед моими глазами на мгновение возник призрачный образ Катрины.
Кристина подбадривающе легонько похлопала меня по плечу.
— Знаешь, ты меня почти убедил насчет статьи. Слушай, ты сам как, в порядке?
— Да. Теперь всё наладится.
Кристина скептически покивала и деловито принялась за приготовление равиоли. Через несколько минут мы сидели за столом, на котором стояли дымящиеся чашки чая, салат и по порции равиоли.
— Кристина, я так благодарен, что ты мне помогаешь.
— Мне приятно тебе помогать. Тебе сейчас нужен кто-нибудь. Знаешь, я выросла в дружной семье. Мои всегда друг другу помогают. И мне не сложно делать что-то полезное для других.
— Поэтому ты выбрала журналистику? Чтобы писать полезные статьи?
— Шерлоком тебе точно не стать. Нет, не поэтому. Журналистика это просто мое. Только, в нашем журнале не слишком-то разгуляешься. У редакции никаких амбиций.
Она замолчала, глядя на то, с какой скоростью я уплетаю равиоли.
— А ты давно не ел?
— Последние дни у меня не слишком-то выходит нормально питаться.
Кристина отпила чай, внимательно рассматривая меня.
— Слушай, наверное, я сейчас странную вещь озвучу, но когда ты сказал, что всё осталось за восходом солнца, мне показалось, ты об этом говорил почти с сожалением.
Какие мелочи Кристина порой замечает. Вот уж настоящий журналист. В тот момент, о котором она говорит, я вспоминал о Катрине. И вот опять мой взор застлала длинная тень черных одежд загадочной сербской наемницы.
Потустороннее чувство, будто сквозь это видение Катрина заглядывает в мою жизнь, прокатилось по моей коже холодной волной. Я ощущал почти мистическую и необъяснимую связь с Катриной, всякий раз, как в памяти оживал её образ. Волнующий и прекрасный.
— Есть в том, что всё позади и нечто печальное, — признал я.
— Да? — с сомнением произнесла Кристина, глядя на мою порванную губу.
Я потыкал в тарелке вилкой.
— Не проси объяснять. Всё очень сложно, Кристина. Знаешь, недурно бы вообще сменить тему.
Кристина пожала плечами и оживилась.
— Странный ты, конечно, — беззаботно сказала она. — Слушай, тебе не помешало бы к врачу. Я про твои раны. Особенно на плече, кровь по одежде подозрительно разрастается, — аргументировала она. — А когда ты планируешь вернуться на работу?
— Скоро, — машинально ответил я, хотя на самом деле ещё даже не думал об этом. Это был вопрос из совсем другой жизни. И она, возможно, осталась в прошлом.
Вскоре, когда Кристина собиралась уходить, пришел слесарь. Крупный мужик. Он присвистнул, разглядывая фронт работы — покосившуюся входную дверь, едва державшиеся в дверной раме петли и вырванное из рамы гнездо для защелки. Сказал, что работы тут на полдня, а заказов у него ещё полным-полно. И всё же охотно взялся за инструменты.
