Булат Окуджава: «…От бабушки Елизаветы к прабабушке Элисабет» | страница 46
Михаила и его друзей горячо поддерживал Ленин, но силы вождя уже были на исходе, он не контролировал ситуацию в стране и партии. Видя, как Сталин, склоняя на свою сторону одного за другим членов Политбюро, совершенно перестал с ним считаться, Ленин обратился к своему старому другу-противнику Троцкому. Конечно, вдвоём они могли бы переломить ситуацию, но здоровье Ленина стремительно ухудшалось, и к концу 1922 года он уже не только не обладал какой бы то ни было властью в стране, но и над собой потерял всякую власть. Он превращался в растение… Троцкий же, оставшись в одиночестве, уже ничего не смог сделать для грузинских товарищей.
Это наделавшее тогда много шума «грузинское дело» было началом конца. Ничто уже не могло остановить рвущегося к неограниченной власти Сталина, ничто не могло спасти от неотвратимо приближающейся гибели его противников, и не только противников, но и сторонников, друзей, родственников. Но этого ещё никто не понимал.
19 октября ЦК компартии Грузии заявил, что будет ходатайствовать о вхождении в СССР не Закавказской федерацией, а отдельной республикой. В тот же день один из инициаторов этого заявления секретарь ЦК КП Грузии Михаил Окуджава постановлением Заккрайкома был снят со своего поста. В ответ на это весь состав грузинского ЦК принял решение выйти в отставку.
…Теперь Михаил занимал куда более скромную должность председателя Госплана Грузии, но до исключения из партии и первого ареста ещё оставалось около года.
Подробнее о Михаиле Степановиче Окуджава мы обязательно вспомним в другой раз, а сейчас вернёмся в Цагвери.
>Михаил Степанович Окуджава
Собравшаяся здесь многочисленная родня Миши Окуджава радовалась жизни и общению друг с другом, всеми силами отгоняя подступавшую тревогу. Собрались почти все. Из Тифлиса (так тогда назывался Тбилиси) приехала тётя Федосья, сестра матери Михаила, с мужем Епифаном Георгадзе и сыном Григорием, из Батума другая сестра матери — Макрине с семьёй. Были и родные Мишины сёстры — Оля с мужем, знаменитым Галактионом, и Маня, которая теперь жила в Москве и была редкой гостьей в Грузии.
Был и брат Шалва, тоже недавно вернувшийся из Москвы. Его отозвали, потому что создавалась грузинская армия, и он был необходим здесь. Даже не дали закончить учёбу в институте, куда они с женой Ашхен были посланы в 1922 году как молодые перспективные партийцы. Жена с их маленьким сыном Булатом пока оставалась в Москве, чтобы хоть она закончила учёбу.
