– Ты говоришь вздор, – неожиданно вмешался сидящий в углу молодой человек, одетый как средней руки дворянин. – Мекленбургская принцесса Евгения вместе с матерью герцогиней Катариной Шведской сидят сейчас в Гюстровском замке, а не разъезжают по Брауншвейгу!
– Не в обиду будь сказано вашей милости, – отозвался утоливший жажду возница, – да только у герцога-странника далеко не одна дочь. Уж это вам всякий скажет! Я слова не скажу про его жену герцогиню Катарину и их детей, да пошлет им всем Господь многих лет жизни! Но при дворе его благородной матушки герцогини Клары Марии давно живет его старшая дочь, родившаяся еще, когда тот был простым принцем-изгнанником и бродил по дорогам Германии, спасаясь от своих жадных родственников, задумавших его погубить.
– А госпожа Марта – мать этой малышки?
– Истинная правда, благородный господин! – закивал Клаус.
– Но отчего ты зовешь ее принцессой? Ведь она незаконнорожденная дочь Иоганна Альбрехта!
– Ваша милость, как видно, давно не были в наших местах, ибо тут все давно знают, что герцогиня Клара Мария души не чает в своей внучке, хоть та и не родилась в законном браке! А потому она упросила своего сына дать ей титул такой же, как и тем его детям, что родила Катарина Шведская. Ну, а поскольку, не в укор будь сказано нашему доброму герцогу-страннику, он не слишком-то привык считаться с правилами и законами, то ему ничего не стоило объявить свою приблудную дочь принцессой!
– Всем известно, что герцог Мекленбургский – еретик и отрекся от истинной веры! – пробурчал кто-то из присутствующих, но его тут же одернули.
– Что бы ты понимал, простофиля. Зато он справедлив и милостив к беднякам и безжалостен к обирающим их богатеям и чиновникам!
– С чего это ты взял?
– С того, что когда он вернул себе герцогство, то первым делом приказал повесить всех сборщиков налогов, и с тех пор Мекленбург процветает, хотя Иоганн Альбрехт там уже давненько не был!
– Он сбежал в дикую Московию, и тамошние дикари выбрали его своим царем!
– Зато теперь в его землях даже самая последняя крестьянка ходит в мехах, как будто она любимая дочка бургграфа! У меня кум частенько бывает в тех местах и сам все видел. Так что его подданным не приходится жаловаться на своего господина, и, ей-богу, я бы и сам не прочь стать таковым.
– Где, ты говоришь, это случилось? – тихонько спросил Клауса подошедший к нему дворянин, не обращая внимания на развернувшуюся перепалку.
– В миле
