Он обвел ее вокруг машины к проволочному забору фабрики. Девочка наклонила голову и взглянула на него исподлобья:
– Ты обещал мне. Не смотри.
– Не буду, – ответил он.
Он не стал смотреть – просто откинул голову назад, когда она согнулась, вынуждая его склониться вбок. Его взгляд скользил по гротескным пластмассовым животным за забором. Потом он услышал шуршание ткани и взглянул вниз. Она, насколько было возможно, вытянула левую руку и, задрав дешевое розовое платьице до талии, тоже разглядывала пластиковых животных. Когда девочка привела себя в порядок, он отвел от нее взгляд. Она поднялась и теперь ждала, что он прикажет делать дальше. Он повел ее назад к машине.
– Чем ты зарабатываешь себе на жизнь? – спросила она.
От удивления он рассмеялся в голос: вот так светский вопрос!
– Ничем.
– А куда мы едем? Куда ты меня везешь?
Он открыл дверь и отступил в сторону, а она пролезла на свое место.
– Кое-куда, – ответил он. – Везу тебя в одно место.
Он сел за руль.
– Куда?
– Приедем – увидишь.
И снова они ехали всю ночь, и снова девочка почти все время спала, иногда просыпаясь, чтобы поглядеть в ветровое стекло (во сне она сидела в кресле очень прямо, словно кукла в розовом платье и синих теннисках) и задать ему странные вопросы.
– Ты полицейский? – спросила она его однажды, затем, увидев въездной знак: – А что такое Колумбия?
– Город.
– Как Нью-Йорк?
– Да.
– Как Кларксбург?
Он кивнул.
– Мы всегда будем спать в машине?
– Не всегда.
– Можно включить радио?
Он разрешил, и она потянулась вперед и нажала кнопку. Машина наполнилась помехами и двумя-тремя одновременно говорящими голосами. Она нажала другую кнопку – тот же результат.
– Покрути настройку, – подсказал он.
Сосредоточенно нахмурив брови, девочка начала медленно вращать ручку настройки. Через мгновение она нашла чистый сигнал – пела Долли Партон.
– Вот это мне нравится, – заявила она.
Следующие четыре часа они ехали на юг под песни и ритмы кантри. Станции слабели, угасая и сменяя друг друга, чередовались голоса и акценты диск-жокеев, спонсоры соперничали друг с другом в перечнях страховых услуг, зубной пасты, мыла, пепси-колы, погребальных услуг, дешевых наручных часов, шампуня от перхоти… И лишь музыка оставалась неизменной: бесконечно повторялись истории, в которых женщины выходили замуж за фермеров и бродяг и оставались верны им до развода, а мужчины сидели в полных соблазнов барах и мечтали вернуться домой, и возвращались, и воссоединялись с бывшими женами, и снова с отвращением расходились, унося в душе тоску о детях…
