Проклятая комната | страница 2



— Известно кто он? — спросил де Шазерон.

— Это наш брат, заклинатель духов, прибывший из Клермона, — ответил Гийом де Монбуасье. — Мы попросили его расследовать эти преступления. Но — увы! — кажется, ему повезло не больше, чем его предшественнику.

Франсуа де Шазерон презрительно смерил взглядом и настоятеля аббатства Мутье.

— Неужели? — бросил он с легкой ироничной улыбкой на тонких губах.

Гук де ла Фэ посчитал своим долгом вмешаться:

— Вы не можете не знать о слухах, мессир. А они основаны на некоторых странностях, которые, признаюсь, ставят меня в тупик. Почему только духовные лица? И почему только в полнолуние? Я полагал, что эти стены положат конец разным суеверным толкам. Не вышло. Неужели придется сделать их повыше?

— Простое совпадение, — обрезал явно раздраженный Франсуа де Шазерон.

— Тревожащее тем не менее, — отозвался Гийом. — Этого вы не сможете отрицать.

— Полноте, аббат, будем серьезны…

— Посмотрите на этого мужчину, мессир де Шазерон, — суровым тоном произнес Гийом, показывая пальцем на распухшее лицо покойника, — посмотрите и скажите мне, не свидетельствуют ли искаженные черты лица этого человека, обладавшего способностью изгонять бесов, о неизмеримом страхе, возникшем этой ночью от встречи с самим сатаной?

Однако Франсуа де Шазерон вглядывался не в лицо, на которое ему настойчиво указывали, а на сжатый кулак погибшего. Сеньор порывисто шагнул к нему, с трудом разжал пальцы покойника. Увиденное вызвало у него вскрик изумления. На раскрытой ладони окровавленная серая волчья шерсть перемешалась с тонкими и длинными каштановыми волосами.


За несколько дней воздух заметно посвежел, но леса, покрывающие горы Оверни, внешне ничуть не изменились. Редко где можно было встретить налет инея в выбоинах проторенных дорог от Клермон-Феррана до Тьера. На землях сеньора де Шазерона конец декабря 1500 года оказался на редкость мягким, несмотря на несколько внезапных и холодных ливней.

Франсуа де Шазерон обосновался в Монгерле, чтобы быть поближе к своему прево и следить за его деятельностью. Мрачная находка Гука де ла Фэ укрепила суеверный страх и уверенность в том, что оборотень ненавидел церковь и, следовательно, не мог быть не кем иным, как самим сатаной. Шум вокруг этого дела не нравился Франсуа.

Надменный, властный и самонадеянный, этот молодой сеньор двадцати одного года в первую очередь был озабочен тем, чтобы приобрести больший вес среди других сеньоров, дабы повысить цену своих владений Воллор и Монгерль, нежели обращать внимание на страхи своих подданных.