.) «богатейшей страной мира»
[78]. В ней возводились роскошные дворцы и мечети, строились медресе и мосты, однако все это было куплено очень дорогой ценой, что не замедлило сказаться на всей последующей истории. Безудержной эксплуатацией народных масс был куплен этот расцвет. К этому еще не замедлили, как обычно, присоединиться и междоусобицы среди феодальной знати. Уже в 1237 г. Гийас-ад-Дин Кайхусрау II (1236–1245) мог опираться лишь на вспомогательные отряды своих войск, состоявшие из греков, армян и арабов.
К этому времени волны монгольского нашествия уже подступили к границам Ромейского султаната (или Румского, как его иногда называли, подчеркивая связь с восточно-римской империей). Несмотря на отчаянные усилия Гийас-ад-Дина, султанат спасти не удалось и он стал данником монголов, после того как в 1243 г. в битве при Кеседаге (Куза-Даг) сельджуки были наголову разбиты. Это событие предрешило судьбу государства, и Иконийский султанат прекратил свое самостоятельное существование. Правда, в последующие периоды, заключая мирные договоры с монголами и выплачивая им большую дань, Сельджукиды временами даже пользовались некоторой независимостью. Но процесс дальнейшего распада государства Сельджукидов тем не менее неумолимо шел вперед, и в 1258 г. с образованием государства Хулагуидов в Иране самостоятельность султанов была окончательно сведена на нет. Последней попыткой реставрировать былое могущество было восстание князя Мухаммада ибн Карамана (1277 г.), который, провозгласив себя султаном, заключил союз с мамлюкским султаном Байбарсом. Захватив Сирию и двигаясь в Малую Азию, султан Байбарс совершенно неожиданно потерпел поражение от сельджукских эмиров, которые были приверженцами ильханов, и приостановил свое наступление.
С другой стороны, новая угроза Сельджукидам возникла после завоевания Константинополя Михаилом VIII Палеологом (1261 г.), когда он приступил к восстановлению Византийской империи в ее былых границах.
Монгольское завоевание произвело серьезную ломку в государстве сельджуков; с ослаблением центральной власти мелкие местные князьки все более и более чувствовали себя самостоятельными. В результате в Малой Азии образовался целый конгломерат мелких феодальных владений, постоянно враждовавших друг с другом. Западноевропейские монархи весьма умело использовали эту вражду: при помощи договоров и всевозможных союзов они не давали им возможности объединиться, ибо совершенно ненапрасно опасались создания единого тюрко-монгольского блока
