. В нескольких, вступительных, по их характеру, главах даны сведения о происхождении Мюнцера и о его юности, жизни его в Цвиккау. Подробно рассмотрены затем все источники вопроса, сообщается о Поездке Мюнцера в Жатец и Прагу, о связях его с местным чешским населением, в частности, с представителями радикальных направлений. Интересный материал сообщается о разных версиях «Пражского манифеста». В. Гуса приходит к важному выводу, что различные версии этого ценнейшего источника рассчитаны были на разные социальные слои чешского общества.
В монографии В. Гусы впервые систематически и тщательнейшим образом освещены все имеющиеся свидетельства о пребывании Мюнцера в Праге. В противовес буржуазной историографии, с которой автор ведет острую полемику, оценка действий Т. Мюнцера совершенно справедливо связывается с его борьбой за социальное переустройство общества. Чешский рецензент книги считает[134], что нет основания для переоценки пребывания Мюнцера в Чехии, что имеет место в книге В. Гусы, и полагает, в соответствии с мнением М. М. Смирина, что не в Чехии, а в Германии начался процесс превращения Мюнцера из реформатора в революционера.
О гуситских откликах в Австрии рассказывается в статье Л. Госака[135], представляющей интерес конкретным материалом, установлением связи между гусизмом и прежним еретическим движением в стране, стремлением показать различие интересов в этой борьбе между горожанами и феодалами. Однако характеристику социальной борьбы внутри австрийских земель, показ расслоения городского населения и антифеодальных откликов на гуситское движение можно было дать более основательно. Хроники сообщают[136], например, о волнениях против властей в Вене в 1422 г., о том, что многие бедные горожане и крестьяне бежали из войска герцога Альбрехта, когда он в 1424 г. предпринял поход против гуситской Чехии. Это было своеобразной фермой протеста против феодального гнета и, что вполне возможно, выражением сочувствия гуситам Чехии.
О гусизме в Словакии ценный материал собрал и обработал П. Раткош[137]. Подвергнув критике буржуазную словацкую историографию, он уделил главное внимание характеристике антифеодальных выступлений в Словакии, усилившихся в связи с развитием гуситского движения. К их числу относится движение «братриков» в 1445–1462 гг., которое буржуазные историки трактовали как разбойничьи выступления. В публикации 1958 г. П. Раткош[138] внес некоторые добавления к рассмотренной статье по историографии вопроса, в частности — о положительных итогах гуситских откликов в области литературы и языка
