При прогрессивной по тому времени оценке гуситства Палацкий не понял всей глубины его как крупнейшего антифеодального движения крестьянства и плебса эпохи феодализма. Он отвергал революционные методы таборитов и в третьем, переработанном издании названной книги, вышедшем после революции 1848 года, «выдвигал на первый план разрушительные последствия гуситского движения»[37].
С приходом буржуазии к власти в чешских землях положительная оценка гусизма, данная Ф. Палацким, становится для чешской буржуазии неприемлемой. На историческую арену выступил рабочий класс, сложилась социал-демократическая партия пролетариата. В условиях победившего капитализма выступают новые антагонистические противоречия — противоречия между буржуазией и пролетариатом. Гуситские революционные традиции могли стать слишком опасным примером для революционного пролетариата. В Чехии побеждает позитивистская историография, выразителем которой явился В. В. Томек (1818–1905), помощник Гельферта в борьбе против концепции Палацкого о гусизме. Он собрал в многотомной «Истории города Праги»[38] большой материал о гуситском движении. Томек отрицательно оценивал таборитов (особенно их хилиазм), Яна Желивского и пражских радикальных гуситов, симпатизировал умеренным гуситам именно за отрицание революционных методов борьбы и радикальных таборитских программных требований. Он утверждал, что для таборитов характерны грабеж и насилия. Походы таборитов в соседние страны рассматриваются им как грабительские экспедиции. Борьба политических течений в гусизме оценена как выражение прежде всего религиозных разногласий. Признается национальный характер движения гуситов. В целом гуситское движение оценено отрицательно. Поражение таборитов рассматривается как положительный факт. Для работ Томека типичны фактография, отказ от глубокого анализа, от попыток установления причин и взаимосвязи явлений, что характерно для позитивизма вообще.
В эпоху империализма идеологи чешской буржуазии (Т. Масарик, И. Пекарж и его последователи — В. Халоупецкий, Р. Голинка) еще более решительно выступают против революционных традиций гусизма, против положительной оценки движения в целом. Буржуазный космополит профашист И. Пекарж в книге «Жижка и его время»[39] утверждал, что гусизм не имел глубоких корней в чешской действительности и является результатом распространения в стране идей, занесенных извне. Гуситские войны, по его мнению, были движением религиозным, сложившимся под влиянием распространения в Чехии идей уиклифизма, вальденсов и иных сект. Антифеодальное содержание движения Пекарж игнорирует, демократизм таборитских идей и практики отрицает. Табор «не был демократическим ни в теории, ни в практике», заявляет этот матерый реакционер. Действительно, «… каждый абзац этой книги подтверждает, что истинной ее задачей было искоренение революционных традиций, клевета на революции»
