. Именно эти, выдвинутые отечественными практиками и теоретиками эпидимиологии идеи, были не только восприняты западными специалистами, но и позволили отечественным историкам и историографам более осмысленно подойти к изучению темы «
Черной смерти на территории Золотой Орды и близлежащих регионов».
В результате, на основе анализа небольшого корпуса нарративных источников была полностью реконструирована хронология средневековых эпидемических вспышек и масштабных голодов, определены основные районы бедствий и даны оценки уровня демографического развития русских княжеств и Золотой Орды. Однако, из-за господствовавшего в этот период в отечественной историографии марксистского материализма, делавшего акцент на изучение эволюции в истории социальных и экономических отношений, указанные исследования были произведены в рамках «Истории медицины». Поэтому, не смотря на достаточно подробную проработку источниковой базы, многие сопутствующие исторические темы были попросту не отмечены. Главным образом это коснулось тематики, связанной с анализом литературных произведений и психологии индивида и общества, попавших в условия масштабных природных катаклизмов. Все это в значительной степени определило к началу 1990-х г. запаздывание отечественных исследователей в осмыслении вышеуказанных тем.
В 1990-х — первой половине 2000-х гг., несмотря на отказ от марксистского материализма и продолжение доминирования теории природной очаговости трансмиссивных болезней человека, в историографии темы «Черной смерти» на территории Золотой Орды и близлежащих регионов» наметилась тенденция к широкому привлечению работ зарубежных специалистов (Ю. Шамильоглу, У.Х. Макнилл и др.). В результате это позволило, за счет привлечения опубликованных ранее нарративных источников, значительно расширить исследовательскую тематику.
Настоящим прорывом стала публикация в 2005 г. исследования одного из крупнейших современных отечественных антропологов А.П. Бужиловой. Именно с ее работы произошел переход к междисциплинарным исследованиям, которые потребовали критического анализа ранее опубликованных нарративных источников, а также построения выводов, исходя из достижения современных лабораторных исследований. В результате, впервые в истории отечественной историографии удалось вписать средневекового человека и общество в исследовательскую тематику.
