Устюжане были втянуты и в межкняжеские усобицы. Они оборонялись в 1435 г.
[42] от Василия Косого, но против Шемяки в 1450 г. «щита не держали».
[43]Все это свидетельствует о большой жизнеспособности и активности устюжской городской общины. Именно она, по-видимому, была инициатором тех походов устюжан, в которых не упоминаются княжеские воеводы, а в походах княжеских воевод она была организатором земского ополчения. Итак, «устюжане» похода 1462 г. — это, скорее всего, земские люди, поднятые по призыву великого князя.
Второй частью войска, идущей в поход 1462 г., являются «вологжане». Как и Устюг, Вологда не имела собственной княжеской традиции. Еще во второй четверти XV в. она была пограничным спорным пунктом между Новгородом и великокняжескими землями. Первым вологодским князем был Василий Васильевич в короткий период 1446–1447 гг., до своего возвращения на великокняжеский стол. Второй раз Вологда получила своего князя в лице Андрея Меньшого по духовной грамоте великого князя Василия Васильевича в 1462 г.[44] Еще несовершеннолетний (10 лет) князь, по-видимому, не поселился сразу в Вологде — никаких признаков его деятельности до конца 60-х гг. нет. Нет и признаков сколько-нибудь заметного атрибута княжеской власти — служилого землевладения в Вологодском уезде; по-видимому, оно стало появляться только при князе Андрее. В своей духовной (1461) он упоминает «села и деревни за моими детьми боярскими с моим серебром…», такая формулировка свидетельствует, на мой взгляд, о начальной стадии оформления служилой вотчины — она еще не полностью отпочковалась от земель, тянущих непосредственно к князю. Но служилое землевладение в Вологодском уезде не укоренилось: дети боярские с Вологды в XV в. неизвестны ни летописям, ни разрядам.
Немногочисленный сохранившийся актовый материал не содержит почти никаких сведений о местных светских вотчинниках. Дошедшие до нас монастырские акты говорят о землях и пустотах, затерянных в лесу,[45] и оставляют впечатление малолюдности уезда.
В отличие от светских вотчин, черная волость на Вологодской земле довольно ясно просматривается в источниках. Так, первый и единственный реальный вологодский князь Андрей в своей духовной отказал в Троицкий Сергиев монастырь 40 черных деревень Сямской волости.[46] Представляет интерес и более поздний (1495) акт, говорящий о должностных лицах черной волости— во главе нее стоят сотский и «люди добрые городские».
