Функции и власть этих традиционных вождей, конечно, не оставались неизменными. Прежде всего они находились под контролем египетских властей и должны были в первую очередь оказывать всевозможную помощь их деятельности на местах (аналогичное положение существовало и в египетских владениях в Азии). В пределах своих общин (племен, селений) эти вожди становились более независимыми от общинных органов власти, а во взаимоотношениях с другими общинами — намного менее свободными. С течением времени благодаря египтизации Нубии положение традиционных вождей все более усложнялось.
Египетская религия, право, классовая идеология проникали в среду нубийской знати, способствуя ее формированию в эксплуататорский класс. Наряду с туземной появилась египетская администрация, обосновавшаяся в крепостях, где стояли гарнизоны египетских войск, в составе которых были и выходцы из Азии, например хурриты. Вокруг крепостей организовывались земледельческие поселения — «колонии» в «протекторате», изъятые из юрисдикции местных вождей, если те не приобщались к египетской культуре и не вступали в ряды египетской военной и гражданской администрации.
Поэтому в Нубии XVI–XIV вв. сосуществовали в сущности два общества, оказывавшие влияние друг на друга: туземное и египетское. Египетское общество в Нубии составляли не только представители государственного аппарата и храмового персонала, но и крестьянские общины переселенцев. Какая-то часть из них переселялась в Нубию добровольно, но большинство попадало сюда как бы в ссылку. Социальное положение таких крестьян в принципе мало отличалось от земледельцев-аборигенов Нубии и феллахов в самом Египте. О последних говорят замечательные по своей глубине исследования И. А. Стучевского. Египетские крестьяне эпохи Нового царства «рабами царя или государства… не являлись ни в юридическом, ни в экономическом плане. Юридически (если, конечно, можно применить это понятие для древней страны фараонов) ihwtjiw — земледельцы были «полноправными» членами общества, несмотря на всю ограниченность прав, которыми они обладали. Экономически же они напоминали не рабов, но работников государства, получающих в оплату за свой труд определенную часть произведенного ими зерна. Величина этой части, устанавливаемая при распределении урожая… зависела, по-видимому, от размеров закрепленных за земледельцами индивидуальных парцелл и потому отождествить данных ihwtjiw с наемными работниками также затруднительно… По-видимому, это были члены общин, но общин специфических, преобразованных в нечто напоминающее государственный, фискально-производственный кооператив»
