Естественно, что в условиях формирования в Китае нового централизованного государства главной задачей внешней политики минского правительства было «восстановление международного престижа Китая как суверенного государства и прекращение вторжений извне»[55]. Достижение этих целей требовало применения различных методов и средств в отношениях Китая с теми или иными сопредельными странами, в зависимости от реального соотношения сил.
В конце XIV в. основные военные усилия минского правительства были сосредоточены на северо-западных рубежах. Здесь продолжались войны с изгнанными из Китая монгольскими князьями. Дальше на запад в это время образовалась мощная в военном отношении держава Тимура, внушавшая китайцам опасения. Что касается стран Южных морей, то они не представлялись правящей верхушке Китая серьезным военным противником. Этот факт красноречиво подтверждается словами Чжу Юань-чжана из его обращения к придворным сановникам: «Я считаю, что, поскольку страны южных и восточных иноземцев малы и лежат в отдалении, за горами и морями, они не представляют опасности для Китая»[56]. Поэтому с самого основания Минской империи Китай придерживался различной политики в отношении сопредельных стран на северо-западе и заморских стран (за исключением Японии). Последние с конца XIV в. становятся объектом дипломатической деятельности китайского правительства. В частности, во время установления связей со странами Южных морей был взят курс на «привлечение их добрым отношением».
Эта политика должна была служить вполне определенным целям. Вытесняя из Китая монгольских феодалов и их китайских сторонников, минское правительство стремилось всеми мерами поднять свой авторитет как «законного» носителя власти. При этом немаловажное значение придавалось завязыванию дипломатических связей с иноземными странами в традиционной форме обмена посольскими миссиями. Это в какой-то мере было равносильно фактическому признанию правительства. Поддержание «официальных» отношений с иноземными странами способствовало также повышению международного престижа империи. Поэтому курс на «привлечение» стран Южных морей отвечал как нуждам укрепления власти минского правительства внутри Китая, так и поднятию его авторитета на международной арене.
Нужно отметить, что в результате завоевательных походов монголо-китайских войск на Индокитайский полуостров и Яву посольские связи юаньского правительства со странами Южных морей не были оживленными. К середине XIV в. они практически вообще не поддерживались. Как сказано в одном из указов Чжу Юань-чжана, во время борьбы за свержение монгольской власти в Китае в течение многих лет продолжались войны, «далекие и близкие иноземцы из всех четырех стран света не приезжали, чтобы выразить свои дружественные намерения и проявить искренность»
