Здесь прежде всего бросается в глаза, — и это замечание относится также к дальнейшему, — что Бём называет «аргументом» то, что у Маркса является лишь констатированием факта, логическим выводом из его посылок. В таком случае, конечно, легко доказать, что в этих замечаниях не заключается никакого аргумента.
Бём рассуждает: Маркс соглашается, что отдельные товары обмениваются не по их ценностям. Он, однако, напирает на то, что отклонения взаимно уравновешиваются. Но что же, спрашивает Бём, остаётся в таком случае от закона ценности? Ведь задача этого закона объяснить действительные меновые отношения благ. Мы хотим знать, почему один сюртук сто́ит как раз столько же, сколько 20 аршин полотна. Ясно, что можно говорить только о меновом отношении между двумя различными отдельными товарами. Но, поскольку мы принимаем во внимание все товары, вместе взятые, и суммируем их цены, поскольку мы необходимо и преднамеренно отвлекаемся от отношений, существующих внутри этой совокупности. Относительные различия цен компенсируются в сумме. Но это вовсе не ответ на вопрос о меновом отношении благ, если нам указывают на общую сумму цен. Итак, дело обстоит следующим образом. На вопрос о проблеме ценности марксисты отвечают сначала своим законом ценности, согласно которому товары обмениваются в отношении воплощённого в них рабочего времени. Затем они отказываются от этого ответа, поскольку он касается обмена отдельных товаров, т. е. как раз той области, где поставленный вопрос вообще имеет какой-нибудь смысл, — и сохраняют его в чистом виде для национального продукта в целом, т. е. в той области, где данная проблема не может быть поставлена, как совершенно беспредметная. Таким образом, закон ценности в качестве ответа на проблему ценности в собственном смысле слова, как признают его сторонники, не согласуется с фактами; а в том единственном применении, в котором он не противоречит фактам, этот закон вовсе не является ответом на вопрос, собственно требующий решения. Это вообще не ответ, а тавтология. Если отвлечься от денежной формы, то товары в конечном счёте обмениваются на товары. Сумма товаров тем самым идентична сумме выплаченных цен. Или цена, уплаченная за совокупный национальный продукт, есть не что иное, как сам этот национальный продукт. При таком условии, конечно, совершенно правильно, что сумма цен, уплаченных за совокупный национальный продукт, совпадает с суммой ценности или труда, кристаллизованной в последнем. Однако, это тавтологическое утверждение не увеличивает наших знаний и не доказывает правильности закона, согласно которому блага обмениваются в отношении, отвечающем воплощённому в них труду. Таковы взгляды Бёма.
