Члены Комитета заволновались.
— Что же это такое? Как же это? Нас назначили властью и вдруг другая власть?
Масла подлил меньшевик Соловьев.
— Я подтверждаю информацию председателя и считаю долгом ее дополнить. Исполнительный Комитет уже вынес ряд практических решений: назначил в войска комиссаров, назначил начальником милиции морского офицера и приказал ему арестовать командующего и других правительственных лиц. Как видите, Совет действует более решительно, помешать им теперь уже невозможно.
Члены Комитета сидели подавленные. Их потрясло то обстоятельство, что Совет решил арестовать командующего войсками. Значит, этот Совет — сила.
— Этак он может и нас арестовать, — проговорил кто-то испуганно. Но Соловьев поспешил всех успокоить.
— Этого Совет делать не будет. А что касается власти, мы могли бы, пожалуй, найти какой-нибудь компромисс. Например, можно попытаться ввести в наш Комитет членов Совета, этим мы могли бы заставить Совет считаться с нами.
— Да, да, правильно, — зашумели члены Комитета, — надо добиться соглашения... пусть войдут в Комитет, можно без споров.
Страстно искало выхода обывательское сердце большинства членов Комитета. Меньшевики старались успокоить своих буржуазных коллег и очень солидно сформулировали свои предложения Исполнительному Комитету.
Все единогласно их приняли и, облегченно вздохнув, поднялись, чтобы разойтись по домам, как вдруг за дверью послышался шум и топот.
Все оглянулись на дверь. В зал заседаний влетел запыхавшийся полицмейстер, а за ним так же спешно вошел городской голова.
— В чем дело, господа? — спросил председатель.
— Вот он пусть доложит, — кивнул городской голова на полицмейстера, а сам, вытирая вспотевшую лысину, уселся в кресло.
— Разрешите доложить! — Полицмейстер почтительно вытянулся перед собранием.
— Пожалуйста, доложите.
— Полчаса назад, — начал полицмейстер, — ко мне в кабинет вошли морской офицер и двое неизвестных мне штатских. Офицер заявил, что он уполномочен Исполнительным Комитетом принять у меня дела управления полицией. Я ему ответил, что не имею права передавать дела без приказа свыше. Тогда по его знаку вошли три матроса. Офицер приказал им отобрать у меня оружие и обыскать меня. Мои протесты остались без внимания. Офицер объявил, что я арестован. Потом он сел за мой стол и стал передавать по телефону какие-то распоряжения. Я попросил разрешения повидаться с городским головой. Посоветовавшись с штатским, он разрешил мне в сопровождении двух матросов поехать к городскому голове, а оттуда мы с господином головой приехали сюда.
