С кузнецом Федором Кузьмичом мы вместе работали во Временных мастерских. Как-то после окончания рабочего дня мы поднялись на перевал. Перед нами открылась величественная и в то же время мрачная картина. Высокие сопки не зеленели изумрудно, а были темны и суровы, на их вершинах вихрились клубы белого тумана. Вода в бухте Золотой Рог помутнела и была свинцово неподвижна. С моря надвигалась темная туча.
— Э-э-э, ведь это тайфун движется... — тревожно проговорил Кузьмич. — Пошли быстрее ко мне... До дому тебе уже не успеть.
Мы бегом спустились с перевала и едва успели добежать до квартиры Кузьмича, как со всей силой рванул тайфун.
В воздухе заметались вихри снега и дождя. Стекла окон вздрагивали, двери скрипели под натиском бури, через минуту в комнатах стало темно как ночью, окна залепило толстым слоем снега. Железная крыша дома звенела и стонала, все вокруг наполнилось непрерывным гулам. Казалось, в мире разорвались какие-то связи и все завертелось в хаосе.
Наконец тайфун пошел на убыль. Порывы его стали реже и слабее, и вскоре совсем затихли. Я попрощался со стариками и вышел во двор. По небу неслись обрывки туч, луна, как бы вырвавшись из плена, радостно освещала землю.
На следующий день я проснулся довольно поздно. И когда вышел на улицу, то никаких признаков тайфуна уже не увидел. Солнце сильно пригревало и уничтожило все следы бури. По-прежнему шумел город, звенели трамваи.
Вечером шло заседание Совета в Народном доме. Обсуждался приказ Керенского, требовавшего ликвидировать власть Советов, установленных во время корниловского мятежа. Меньшевик Агарев и эсер Выхристов требовали подчиниться приказу Керенского. Но их влияние в Совете не было прежним: теперь уже преобладало влияние большевиков. Да и в среде правых партий началось разложение. Рядовые меньшевики и эсеры тянулись за революционным большинством Совета.
Кузьмич прямо заявлял им с трибуны:
— Теперь мы власти из рук не выпустим! Нет. Дудки. Мы шли за вами, верили, что вы за наши интересы печетесь... А вы куда тянули нас? В петлю тянули. Буржуазию напередки выдвигали, а нас в оглобли... Нет, теперь-то дело не пройдет... Мы сами с усами. Вы хотите, нас в Керенского упереть. Нет. Теперь наша дорога мимо Керенского. Власть нашу, нашего Совета мы не отдадим. Прочь керенскую корягу с дороги!
