15 октября в 9 часов вечера особняк купца Второва гудел как улей. Зал был битком набит рабочими и солдатами. Огромная толпа стояла на улице. Я походил, немного послушал:
— Большевики обязательно верх возьмут...
— Это почему же?
— Потому — против войны они... Эсерам будет трудно бороться... Им войну надо защищать.
— А ты, может, тоже против войны?
— Я восемь ран имею...
— Ну и что же?
— А то, что, выходит, не за себя воевал...
— А за кого же?
— А вот за него, за Второва, за купца.
— И теперь против войны?
— Понимай как хочешь...
— Тише! Слушай, началось уже, оратор говорит!
Съезд открыл меньшевик Патлых. Он быстро закончил свою речь и предложил приступить к выборам председателя съезда.
Левые выдвинули Яковлева, правые — Тимофеева. Яковлев получил 112 голосов. Зал загремел аплодисментами. Яковлев занял место председателя. В президиум вошли еще 2 большевика и 2 левых эсера. Правые эсеры и меньшевики отказались войти в президиум. После выборов сделали перерыв.
Роскошные апартаменты миллионера Второва заполнили новые хозяева: в кепках, в солдатских шинелях, в крестьянских армяках. Крестьяне с удивлением и любопытством засматривались на художественную роспись кабинетов, приемных и залов, на невиданное их убранство.
— Так вот почему горб-то у меня на спине вырос, — с сибирской хитрецой сказал один крестьянин, почесывая затылок, — а я-то все на судьбу жаловался...
Мужики осторожно щупали шелка обоев и тяжелых драпри, гладили своими шершавыми руками золоченую мебель.
— Как жили-то, а? Как жили-то? — качая головой тихо повторил старый благообразный крестьянин.
Съезд проходил под свежим впечатлением калединского и корниловского мятежей. Яковлев в своем докладе особо обратил на них внимание съезда. Мастерством своей речи он буквально покорил съезд. В самых ярких местах доклада делегаты так шумно и даже бурно поддерживали оратора, что ему приходилось умолкать, пережидая, пока успокоятся. Некоторые крестьяне рукавами армяков вытирали глаза.
В 4 часа утра с содокладом выступил член ЦК эсеров Тимофеев. Вся его речь была построена на защите так называемого «народовластия», и сохранении буржуазно-демократического режима. Говоря о войне, он всячески старался доказать, что она ведется не только в интересах капиталистов. Вопросы о Советах и о земле он затрагивал вскользь. Он пытался запугать съезд тем, что большевики ведут к гражданской войне, а следовательно и к гибели революции.
После Тимофеева выступил Баградт. Он умело вскрыл то, что Тимофеев всячески старался оставить в тени: изложил неоспоримые факты политического предательства защитников «народоправства», их сговора с буржуазией против Советов.
