Мелодия Вагнера набрала мощь, звуки разносились по всей комнате. Виллафрид жадно отпил вина и, отвернувшись, подошёл к креслу-крылатке, обитому тканью в сине-белую полоску. Опустившись в него, он нажал на подлокотнике кнопку замаскированного пульта, и в воздухе появилась голограмма монитора, на котором светились сообщения. Отчёты, отчёт, отчёты… И снова ничего важного.
Виллафрид не был глупцом. Он понимал, что, какие бы деньги он ни посулил, существовали люди, готовые заплатить больше, лишь бы «Идавёль» утратил лидерство на рынке видеоигр. В правлении корпорации тоже могли сыскаться недоброжелатели. Мир бизнеса подобен сумрачному лесу, в котором заблудился когда-то герой поэмы Данте. И эти люди могли перекупить геймеров, которых он отправлял в игру. Никто из них не нашёл части пароля — так утверждали сотрудники, отсматривавшие записи прохождений. Чемпионам не хватило умения? Или дело заключалось в том, что они просто не были Виллафридом и не замечали подсказок? А может, всё-таки им заплатили за слив игры?
Но хакера по кличке Орфей никто перекупить не мог — просто не упел бы. А вот внедрить в игру убийцу, задачей которого стало бы его истребление, — запросто. Правда, ассасин не знал бы, кого именно валить… Наверное.
К сожалению, любая информация в виртуальности, даже тщательно охраняемая, потенциально могла быть взломана и похищена. Так что и персонажа, за которого играл Орфей, скорее всего, вычислить было реально. К тому же, эту инфу могли слить облажавшиеся геймеры. Не стоило ли нанять кого-нибудь, чтобы избавиться от них? Когда на кону такие деньги, есть ли смысл рисковать и миндальничать?
От подобных тревожных мыслей у Виллафрида постепенно развивалась паранойя, усиливавшаяся тем, что никаких гарантий ни на какой счёт не существовало. Герстер-младший сделал из бокала ещё один долгий глоток. Полная имитация вкусовых качеств совиньона. Даже здесь, в виртуальности, такое вино стоило кучу денег. В подвале особняка имелись немалые запасы данного сорта и многих других, в том числе, коллекционных марок.
Виллафрид нетерпеливо встал и прошёлся по комнате. С тех пор как отец отмочил фокус с завещанием, ему не было покоя. Он психовал и просыпался по ночам — не в виртуальности, а в настоящем мире (не в таком роскошном особняке, как этот, цифровой, но тоже весьма приличном: доходы, получаемые в виртуальном мире, легко конвертировались, обращаясь в «настоящие» деньги).
К сожалению, Лаэрт Герстер установил системные ограничения на «Полночного рыцаря»: прохождение игры можно было записывать, но за действиями игрока не удавалось следить в режиме «онлайн». Так что Виллафрид понятия не имел, чем был занят Орфей. Ему оставалось лишь читать отчёты шпионов, приставленных к предшественникам хакера. За каждым из тех, кто пробовал силы в «Полночном рыцаре», пристально наблюдали: не встретятся ли они с представителями конкурирующих компаний, не попытаются ли снова принять участие в игре — ведь у каждого из них сохранился код доступа. Дело осложнялось тем, что всё происходило в виртуальности, где человек мог сменить тело, так называемый аватар, и явиться в «Идавёль» под новой личиной. Поэтому дежурные специалисты всегда были готовы в случае необходимости вычислить несанкционированного геймера и передать его местонахождение группе захвата. И всё же существовала опасность, что усилия окажутся тщетны.
