— Зачем?
— Тристан предоставит тебе дневное убежище.
— Но ещё далеко до рассвета.
— Просто познакомьтесь. Чтобы ты знал, куда податься, когда придёт время.
— Хм… Ну, хорошо.
Я открыл карту и выбрал указанный адрес. Навигатор обновил данные и выстроил маршрут. Название улицы и номер дома отправились в Журнал событий.
— Этот Тристан, он вампир? — спросил я мысленно.
— Разумеется. Мой старый друг.
— Значит, он не прикончит и не сдаст меня?
— Нет, можешь доверять ему.
«Я и тебе-то не доверяю», — подумал я. Но что было делать? Мне действительно требовалось убежище на день.
Увеличив скорость, я понёсся через город, следуя полупрозрачным стрелкам навигатора.
По пути мне открывались новые особенности мегаполиса. Некоторые дома соединяла монорельсовая дорога, частично обрушенная. Пару раз я видел свисавшие с неё на тросах искорёженные вагоны, похожие на огромных, запутавшихся в паутине насекомых. Пересекая большую площадь, мотоцикл едва не наехал на распростёртое тело — я не заметил его в темноте сразу и чудом успел вывернуть руль, когда фара высветила препятствие. Мёртвый игрок или декор? Тела убитых здесь не исчезают, так что мог быть и первый вариант. В небе кружились и издавали противные скрипяще-каркающие крики какие-то существа, похожие на крупных птиц, но с длинными и тонкими хвостами. В центре площади возвышалась триумфальная арка, покрытая барельефами: древние доспехи, шлемы с плюмажами, оружие и связанные пучками прутья с воткнутыми в центр секирами — атрибуты ликторов, как любезно просветил меня Виллафрид из глубин разума. Прутьями пользовались в Риме, чтобы разгонять толпу. Вернее, чтобы символизировать такую возможность. На самом деле эти пучки имели скорее символическую функцию.
У основания помпезной арки копошились тёмные фигуры — наверное, бродяги. Тускло мерцал огонь, прикрытый бортами большой дырявой бочки. Когда я пронёсся мимо, вслед мне хрипло залаяла собака. Ну, или существо, похожее на неё. Фары на миг высветили обернувшиеся ко мне бледные, худые лица и отрешённые, будто стеклянные, глаза. Жутковатое зрелище, если честно.
Постепенно высотных домов становилось меньше. Разделённые светящимися линиями районы, по которым я проезжал, мало отличались друг от друга, но тот, где располагался адрес, указанный матерью, видимо, относился к старой части города, не слишком подвергшейся засилью новостроек: высотки торчали здесь, словно вбитые в землю одиночные колья, а не образовывали бамбуковую рощу, как в некоторых иных кварталах.
