– Приятно было познакомиться, Николай Николаевич, – сказал Анс.
– И мне тоже. Можете называть меня просто Николай, без отчества.
Как только Анс вместе с санитарами покинули кабинет, Андрей Семенович тут же приложился к бутылке с коньяком, сделав два больших глотка.
– Вот такой вот пациентик. Хоть что-то интересное, а то все одно, все одно – скука, – сказал главрач.
– Семеныч, вам шестьдесят лет, а все как… – оборвал свою фразу Николай.
– Что «как»?
– Да как ребенок, ей-богу, – усмехаясь, сказал Коля, – вот не мог после работы пить начать?
– А я большой ребенок. Кто мне что скажет? А? Никто. Скучно мне, Коленька, жить. – Андрей Семенович осоловевшим взглядом смотрел куда-то сквозь собеседника.
– Как его поймали?
– Кого?
– Меня! Кого, кого, Анса, конечно.
– А… иди-ка сюды. – Семеныч уставился куда-то под стол. – Мандаринка, – сказал тихо главврач, отрывая дольку, – мандаринка, прыгай в рот… Так… поймали как? Полиция поймала на месте преступления.
– А кто их вызвал?
– Вызвал? Соседка. Вообще я не знаю подробностей, я разговаривал с Иванычем, так он мельком рассказал, на рыбалке когда сидели, что соседка услышала крики ребенка и в окно увидела, как Анс… то ли убивает, то ли уже убил, то ли держит ребенка, я не помню, да я и не вникал. Это их дела судебные, не мои.
– Бред слишком структурированный у него, – произнес Коля.
– У Иваныча?
– У Анса! Семеныч, ты давай завязывай, тебя заметят и накатают жалобу.
– А мне плевать, Коленька, я вообще уже на пенсию хочу. Устал я тут, утомился за годы. Уйду на пенсию и поеду путешествовать, искать приключения на свою задницу седую.
Андрей Семенович снова вытащил из ящика бутылку.
– Если бы не признали его невменяемым, то что грозило? – спросил Коля.
– Высшая.
– Высшая? Ого… даже не пожизненно…
– Высшая, высшая, – главврач отпил из горла, – на органы бы пошел. А что, думаешь, обманул он всех?
– Нет, не думаю, – ответил Коля.
В две тысячи тридцатом году все цивилизованные страны вернули смертную казнь для особо опасных преступников. Донорские органы казненных моментально разлетались по миру нуждающимся людям.
– Может, все же выпьешь?
– Нет.
– Знаешь, Коля, я должен признаться тебе кое в чем.
– В чем?
– Я виноват перед тобой.
– Виноват? В чем?
– Я понимаю, что я не самый лучший руководитель и не лучший товарищ. Я понимаю, что, что я…
– Семеныч, давай прямо, что такое?
– Я тебя вызвал на самом деле, чтоб выпить вместе. Прости. Но! Анса показать я тоже хотел! Но выпить все же в первую очередь.
