В детстве я очень сильно хотела себе попугая, как у капитана пиратов. Красноголового ару с голубыми крыльями, похожего на Яго из «Аладдина» и, само собой, говорящего так же бегло, как мультяшка – приспешник Джафара. Детство прошло, а мечта осталась. Только теперь попугай нужен был не для хвастовства и притворства первой женщиной-корсаром, а чтобы в соответствующий момент, посмотрев на плечо, было кому сказать: «Нет, ты это слышал?»
Залезая на заднее сиденье машины, я мысленно разговаривала с пернатым плодом воображения. Значит, своему парню Ругалова про меня много рассказывала. Встречи он с нетерпением ждал. Что ж, мы явно были не на равных, потому как мне приходилось добывать каждую крупицу информации чуть ли не с боем и угрозами пыток.
Хлопнув дверцей с непривычки, я тут же услышала их едва ли не супружеское:
– Нежнее!
– Извините, – пробормотала я, чувствуя какую-то мелкую досаду от этого маленького казуса. Скорее всего, дело в неуютном положении третьей лишней. Оказавшись в этой машине наедине с Иркой и ее парнем, я как будто влезла в их личную жизнь без приглашения, не вытерев ноги о коврик на пороге как следует.
– Нечасто катаешься? – поинтересовался Леша, встраиваясь в цепочку машин, тянущуюся к светофору.
– Реже чем раз в год, – честно ответила я. – Да и в принципе не особо часто пользуюсь любым транспортом.
– Агата предпочитает пешие прогулки, – добавила Ругалова, хозяйничая с кнопками радио.
– Полезно для здоровья, – кивнул парень.
– И для семейного бюджета, – хмыкнула я, смутно припомнив разговор одногруппников об очередном подорожании городского проезда.
– Да не переживай ты так, – обернулся на меня Леша, когда мы встали на светофоре. – Все будет хорошо.
– Все было бы хорошо, если бы с Агатой хотели встретиться только ты и Катя, – пробурчала Ирка, и я навострила уши. – А ей не повезло напороться на Варвару и Сашу в парке.
– Не только на них, – уточнила я, не упустив из виду, как старательно Ругалова ушла от упоминаний о сероглазом парне.
– Вот именно, – поддакнула Ирка.
– А почему не повезло? – И это была моя десятая, юбилейная попытка понять, что, черт возьми, все это значит.
– Не обращай внимания, – подмигнул Березин в зеркало заднего вида. – Ира, как ты знаешь, склонна преувеличивать.
Это точно. Один раз она переела апельсинов, на лице выступило раздражение, но Ругалова решила, что это смертельная болезнь. К тому моменту, как я прибежала к ней, Ирка уже читала про рак кожи и причитала, что жить ей осталось недолго.
