Викин дедушка, профессор кафедры реставрации монументальной и декоративной живописи, член секции скульптуры Московского Союза Художников, был когда-то в фаворе. Вот именно – когда-то. За восемь лет, которые он прожил, не пробуя взять в руки инструмент (парализованная правая рука не работала и даже не слышала прикосновений), о Мацковском благополучно забыли…
Вика сама не понимала, зачем она рассказывает об этом сопливой малолетке, которой нравились её картины. Нравились так, что Роза даже не спустилась к столу, и за ней пришлось идти наверх…
Роза вихрем скатилась по лестнице, прихватив с собой стопку акварелей.
– Это тоже твоё? Эти картины.
– Это не картины, это домашние задания, нам в художке задавали. Тебе нравятся? Если хочешь, возьми одну.
– Подожди… Это же ты! Сама себя нарисовала?
– Сама. В зеркале. Ещё акварели есть, сейчас принесу. – Вика исчезла и через минуту вернулась с папкой в руках.
У Розы загорелись глаза. О плеере, висящем у неё на шее, она забыла. И жадными глазами смотрела на акварели…
– Тебя в художке научили так рисовать? Это трудно?
– Не очень, – усмехнулась Вика.
– Меня научишь? Я тоже хочу– писать акварели, у меня краски есть, и альбом, только у меня ничего не получается, мазня выходит, – призналась Роза. Вика с Черменом улыбнулись и посмотрели друг на друга. Чермен чуть заметно кивнул.
– Научу, что с тобой делать, ты ж теперь не останешь…
К чаю Вика подала творожное печенье, которое испекла в жарочном шкафу. Роза откусила и зажмурилась от удовольствия. Надо папе сказать, чтобы шкаф купил, который такое печенье печёт, вкусное-превкусное!
– Сама пекла? Ты и печь умеешь… Меня научишь?
Чермен отметил, что вопрос прозвучал риторически. «Наша кровь, Бариноковых, просит как приказывает, заведомо зная, что всё получит…»
– Пап, ты зачем смеёшься? Не веришь, что наyчусь? Не веришь? – надулась Роза. Лицо у Чермена сделалось расстроенное: обидел дочку ни за что, надо следить за мимикой, да как тут уследишь, когда рот набит хрустящим, тающим во рту печеньем (татарские творожные эчпочмаки, и кто её научил их печь, вот мастерица какая!), и губы улыбаются сами собой…
Поймав его одобрительный взгляд, Вика улыбнулась.
– Уроки рисования и кулинарии? Тариф будет двойной, – полушутя-полусерьёзно предупредила Вика..
– Тройной, – то ли в шутку, то ли всерьёз пообещал Чермен.
О том, что Чермен платил Вике за уроки рисования, не знали даже Викины родители.
