Пришлось признать, что муж прав. С Марьей Вика дружит (послал бог подружку, клин бы ей в глотку!). Ничего. Вырастет и поймёт, кто она такая. Проститутка, натурщица, рыба-прилипала!
Наталья работала по-прежнему в архитектурной мастерской (график свободный, два выходных, а полтора часа в электричке можно вязать, очень удобно). По выходным она пекла пироги, отмывала до блеска квартиру, стирала, убирала – и наслаждалась свободой. Впрочем, наслаждаться пришлось недолго: через полгода Марья слегла и с постели вставала только затем, чтобы, охая от боли и цепляясь за стену, дойти до туалета и ванной. А потом перестала вставать.
Болезнь жены подкосила и без того некрепкое здоровье Ивана Андреевича. Вика рассказала родителям, что убираться и готовить к дедушке приходит соседка, дедушка ей платит, а Марья говорит, что она готовит по-столовски и убирается как зря.
После Викиных слов в комнате повисла тяжёлая тишина. Наталье пришлось поступиться собственной гордостью: она приезжала на Фрунзенскую дважды в неделю, ухаживая за отцом, который её по-прежнему не любил, и за «мачехой», которую она ненавидела.
Забегая вперед, скажу, что Викиного деда не стало в том же году. После смерти Ивана Андреевича Наталью ждал сюрприз: квартира оказалась приватизированной и принадлежала Марьке, Марианне Семёновне Мацковской, с которой Иван Андреевич втайне от дочери заключил официальный брак и оформил дарственную на квартиру.
Наталья, сцепив зубы, ухаживала за Марьей – а куда денешься? Родных у неё нет, в интернат для инвалидов её отправить – рука не поднимется, ведь Марья по-настоящему любила Натальиного отца и не ушла от него даже когда он объявил, что оставит квартиру дочери. И если бы она, Наталья, была поумней, не выставляла колючки и не злила отца, унижая и втаптывая в грязь его Марьку…
Что теперь говорить… Ведь Марья не рассчитывала на квартиру: знала, что у Ивана Андреевича есть родная дочь. Марья любила Натальиного отца бескорыстно, просто так, ни за что. Отдать её в интернат умирать? Папа бы такого не одобрил. А сиделку нанять – это ж какие деньги нужны страшенные…
От предложения перебраться в дедушкину квартиру Остап с Викой дружно отказались и жили по-прежнему в Загорске. А Наталья жила на два дома, разрываясь между мужем и дочерью и любовницей отца (называть её женой, и следовательно, официально признать своей мачехой, у Натальи не поворачивался язык).
Вставала, когда за окнами было ещё темно, готовила для больной завтрак, обтирала её влажными горячими полотенцами, в обеденный перерыв бежала домой и кормила Марью обедом, забывая поесть сама; вечером ритуал повторялся. Слава богу, что хоть судно не приходилось выносить: был куплен домашний биотуалет, на который Марья ловко перебиралась с кровати с помощью ходунков.
