– Что это значит? – удивилась я, не веря собственным глазам. – Кома? Смерть мозга?
– Это глупости, – махнула рукой Ника, приближаясь вновь ко мне. – Журналисты навыдумывают, чтобы поднять рейтинги. Мы звонили уже Роберту и Виктору. Врачи такого не говорили. Так что прошу, Лера, не читай новостей.
– Мне нужно в больницу, – зашептала я, теряя равновесие.
Кирилл подбежал, помогая Ники поддержать меня. Уже на его руках я вернулась в спальню, где девушка успокаивала меня, заставляя выпить воды.
– Лера, нам нужно ждать, – ее мягкий голос усыплял меня. – Прошу, отдохни и поспи. Я разбужу тебя, когда мы получим новости из больницы.
Сопротивляться у меня не было сил и я сдалась на милость девушки, подворачивающей под меня одеяло. Последующие три дня я провела в неведение, в бесконечной дреме, просыпаясь изредка, когда Ника кормила меня, мыла и укладывала в кровать обратно.
Что происходило за стенами спальни я не знала, но сквозь сон периодически слышала голоса. Голоса разных людей, но родного и желанного голоса среди них так и не было.
Сквозь сон я услышала тихий скрип двери и подумала, что Ника вновь идет меня будить. Наверное, настало время для очередной кормежки, подумалось мне. Я хотела повернуться, но тело отказывалось шевелиться. Почувствовав, как рядом со мной прогнулся матрас, я запротивилась просыпаться, отпихивая от себя теплые руки.
Но руки были слишком сильными и крепкими. Тяжелыми с тугими жгутами мышц. С длинными пальцами. Это не руки Вероники, которые за последние дни я успела досконально изучить.
Распахнув резко глаза, в приглушенном свете ночников я разглядела лицо мужчины. Лицо ночного гостя. Крик сорвался с моих губ, но их резво заткнули длинные пальцы, не позволяя издать ни звука.
– Привет, моя девочка, – прошептал гость, склоняясь ко мне ближе, заключая в самые нежные и жаркие объятия.
– Марк? – прошептала я, не веря глазам. – Какой хороший сон.
– Лера, это не сон, – мягко ответил он, продолжая нежно обнимать и целуя меня в щёки.
Я коснулась его одежды, сжимая в руках плотную ткань футболки. Кажется, серого цвета. Не могла разобрать, так как в воспаленных глазах вновь появились слезы.
– Девочка моя, прекращай плакать, – почти серьезно произнес Марк, утирая слезы. – Прости меня. Прости, что заставил переживать.
– О чем ты? – залепетала я, заглатывая подкативший в горле ком. – Почему ты не в больнице? Тебя уже выписали? А как же операция?
Вопросы один за другим слетали с моих губ. Марк же продолжал сжимать меня в кольце крепких рук, прижимаясь лицом к спутанным волосам.
