— Кстати о потомках. У бессмертных, как ты знаешь…
— Ну, про жену Кайдена тоже ходило немало историй. Говорили что она ведьма, и хорошо, что времена Святой Инквизиции настали много позже. В общем, думаю, если бы они захотели, то нашли бы выход. Хотя признаю, что желтые глаза весьма характерный признак, чтобы возникнуть на пустом месте. Кстати, судя по портретам и тому, что я успел прочесть, последний в роду, кто мог похвастаться такими глазами — это известный тебе Вейлин Фелан, рыцарь. Тоже тот ещё жук. Оказывается, свой титул рыцаря он тоже получил не за боевые заслуги, как можно подумать. Я уже говорил, что деньги у семейства водились, даже несмотря на все тяготы войны, а Эдуард Длинноногий очень любил воевать. У него вечно то гражданская война, то крестовый поход, то восстания, а уж с шотландцами он бодался до самой смерти. Так что ему Феланы оказались нужны и как источник средств, и как те, кто сможет сражаться против шотландцев. Какие услуги волчий сын Вейлин оказывал королю Эдуарду — точно неизвестно, но титул он получил и собственноручно придумал герб. Ты не обратил на него внимания?
— Нет, а что в нём такого?
— А ещё историк. Чему ты там своих детей учил? Сейчас темно и в оригинале мы его рассматривать не пойдем, но у меня тут есть изображение.
Митос протянул мне листок пергамента, на котором был нарисован герб: треугольный щит, на зеленом фоне которого две руки держали перекрещенные мечи, символ доблести. Нижняя часть щита полыхала красным пламенем, которое напоминало сердце, по верхней шла полоса из серебряных волчьих клыков на черном фоне, а в качестве не то щитодержателя, не то основания выступал черный оскаленный волк.
— Ты заметил, что щит не столько пронзает зверя, сколько возлежит на нём. Учитывая репутацию и образа волка в европейской геральдике как олицетворения зла и коварства, и легенды про прародителя, то очень говорящий герб получается.
— И весьма необычный, — не мог не согласиться я. Такого я ещё не видел, хотя всё же не считал себя большим специалистом в геральдике: аристократ из меня тоже был никакой.
— Ты обрати внимание на девиз, — посоветовал Митос.
— «Ab igne ignem», — прочитал я. — Подожди, но это ведь значит «услуга за услугу».
— Ну, если верить сегодняшней трактовке слов Цицерона, то да. Вообще дословно она переводится «От огня огонь». Но скажи, что у Вейлина определенно было и чувство юмора, и стиль.
— Это точно.
— Кстати, когда, где и как он умер, тоже осталось неизвестным. Он вроде как ушёл к морю, но больше не вернулся. Считается, что «в холодных водах встретил он смерть свою». Так что опять тела нет, зато характер тот ещё. У него остался всего один сын, остальные племянники и племянницы и всякая дальняя родня. Но прямым считается лишь один, и он мало похож на отца.
