Взмахнув посохом, я шарахнул прямо перед собой по земле, сбивая с ног ударной волной спешивших ко мне мечников, сам же, проклиная тупоголовую Рисанриэль, рыбкой нырнул в пустой оконный проем, оказавшись опять внутри дома. Быстрее! К окну на противоположной стене!
Первый арбалетный болт просвистел прямо возле уха, а второй я каким-то чудом умудрился отразить посохом — хотя я знал, каким чудом. Руна Калиты полыхала так, будто в комнате зажгли зеленую лампочку. Она даже огонь Пала умудрялась перекрыть, хотя светился сейчас и посох, и руна на нем, и даже сочленения моего божественного протеза.
Спасибо, Энжи! Хоть ты и была сучкой, что запудрила Лу мозги, но видишь, можешь же, когда хочешь!
Срываясь на рык — потому что мне опять пришлось прыгать вперед головой, обдирая кожу на плечах и спине об острые края разбитого, но не до конца осыпавшегося стекла, я приземлился прямо на голову одного из арбалетчиков. В полном физическом контакте пресс жреца Единого мне был не страшен, так что я буквально потянулся к душе бедолаги, разрывая ту на части, а следом отправил к Фору и его товарища, который замешкался и не успел отбежать в сторону. Или к Единому? Не суть, пусть боги сами решают, кому достанется душа этого человека.
Главная угроза была устранена, но меня уже обступали со всех сторон полтора десятка человек. Большинство из них — с длинными, больше двух с половиной метров, копьями.
Я чувствовал, как пылает порванная о стекло кожа на спине, я умудрился порезать и свое многострадальное лицо. Но все это было неважно. Противники были слишком далеко, чтобы я мог дотянуться до них посохом или повалить ударом артефакта о землю. Все же, это не каменный пол какого-нибудь зала, вибрация тут гасилась намного сильнее.
Ныли от принятой отдачи плечи, особенно левое, которое не защищал доспех бога Войны.
Я отразил один тычок копьем, второй, третий. Даже удалось контратаковать. Но бойцы передо мной были опытные, они просто не давали мне сократить дистанцию, проскользнуть между острыми наконечниками, потому что понимали, что в этом случае я начну резвиться в их рядах, как лисица, что забралась в курятник. Ситуация казалась безвыходной. Мы медленно двигались вдоль стены и почти вышли на двор перед входной дверью. В отчаянии я принял непростое решение: бросить, как копье, свой посох и попробовать прорваться в ближний бой через возникшую брешь. Даже без артефакта в руках я был невероятно опасен в упоре, спасибо Палу. Один удар правой рукой пробивал грудь взрослого мужчины, причем неважно, был он в рубашке или латном доспехе. Это я проверил еще во время наших с Лу странствий.
