J. B., созданной на основе библейской Книги Иова: «Если Бог – на самом деле Бог, то он не благ. Если же Бог благ, то он не Бог»
[28]. Если допустить, что Бог обладает сверхъестественной властью и пользуется ею, родится божество настолько капризное, что оно покажется нам безнравственным. Если же помыслить, будто Бог не имеет сверхъестественной власти, родится божество настолько слабое, что оно покажется бессильным! Вот дилемма любой теодицеи. Божество аморальное или бессильное – а возможно, и аморальное, и бессильное, – обладает очень ограниченным сроком годности.
Я прошу читателей признать наличие проблемы, которая встает перед нами, если мы не в состоянии избежать буквализма, столь долго затемнявшего понимание Библии. Сколь бы благочестивым и освященным веками ни выглядело наше невежество, оно по-прежнему остается невежеством и, как таковое, разрушает все, что мы знаем о рациональном мышлении. Только чисто магическая точка зрения на Бога и жизнь могла породить предположение, будто предания и фольклорные легенды, окружавшие человека по имени Авраам, – который жил (если жил вообще) приблизительно за 900 лет до того, как эти легенды были зафиксированы в письменном виде и стали Священным Писанием, – передавались с безукоризненной точностью. Даже истории о Моисее, обычно датируемые 1250 годом до нашей эры, стали частью библейского текста не ранее чем спустя 300 лет после его смерти. Могли ли эти истории пройти через 300 лет устной передачи так, чтобы чудеса не оказались преувеличенными, а детали – приукрашенными? Разве это не чисто человеческая склонность – постоянно расширять повествование по мере пересказа? Когда мы переходим к Иисусу и Евангелиям, период устной передачи сокращается от нескольких веков до 40–70 лет. Но снимает ли это проблему? Могут ли устные предания передаваться без искажений сорок, а то и семьдесят лет?
Этот принцип лучше всего проиллюстрировать на примере важнейшего события еврейской истории, где описан миг рождения Израиля как нации – события, которое ежегодно отмечается богослужением в честь иудейской Пасхи. Кульминационный момент этой истории – грандиозное чудо разделения вод Красного (Чермного) моря (Исх 14). Сесил Демилль внедрил в наше сознание образ данного события благодаря своему фильму, названному «Десять заповедей», – красочному, но далекому от академической науки. Демилль, как и многие сторонники буквального толкования Библии, крайне удивился бы, узнав, что большинство библеистов сегодня рассматривает историю перехода через Красное море (если таковой имел место вообще) в совершенно ином свете, чем это следует из Священного Писания. Иными словами, рассказ о величайшем чуде, заложившем основу еврейской идентичности и ставшем центральным эпизодом их сакральных текстов, теперь рассматривается учеными как в лучшем случае сомнительный, а в худшем – совершенно ложный.
