Наша беседа плавно перекатилась в ужин, разошлись мы лишь на четверть часа, переодеться по случаю: ведь де Гранжи опять принимали гостя, да и мне стоило сменить туалет.
Так как с семейством я уже был знаком, то и выбрал на этот раз вещи попроще, но со вкусом. Оставил на безымянном пальце серебряное кольцо с пером — мне оно нравилось больше массивной печатки с драгоценными камнями. Камзол выбрал без рукавов в черно-серебристом цвете — под мой герб, башмаки надел без массивных пряжек, простые и удобные. Чуть поменял прическу — в угоду Айрин, которая будет сидеть напротив — сдвинув волосы и приоткрыв красную прядь. Да и прочим де Гранжам стоило показать, что перед ними я не таюсь. Такой маленький, едва заметный жест с моей стороны.
Когда я спустился вниз, то понял, что с общим настроением угадал. Эдит де Гранж была одета в простое, почти домашнее платье, а от украшений остался лишь простой тонкий серебряный браслет на запястье. Бренард, как я понял, переодеваниями особо не заморачивался и просто поменял повседневный камзол на темно-зеленый жилет. Орвист вообще был одет в ту же одежду, в которой я его видел днем, вот только сбросил сапоги и, как и я, надел кожаные башмаки на невысоком каблуке.
Выделялась только Айрин. Нет, торжественным наряд девушки назвать было нельзя, но я видел, что немало внимания она уделила прическе, а в ушах сейчас блестели тонкие серьги-ниточки, которые перекликались с изящной подвеской на груди. И, возможно, платье было чуть более облегающим, чем следовало.
Впрочем, никакой реакции по лицам де Гранжей на парадно-выходной вид дочери я прочесть не смог — мы почти сразу отправились за приготовленный стол.
Этот ужин прошел намного веселее, чем в нашу первую с графской четой встречу. Теперь, когда это был на самом деле просто ужин с другом семьи, то и разговор шел проще. В беседу включились и младшие де Гранжи: Орвист рассказывал о наших с ним приключениях, Айрин активно задавала вопросы. Вспомнил о былых временах и Бренард, а Эдит временами вставляла беззлобные, но едкие комментарии на тему безбашенности супруга по молодости.
— Так вот, выходим мы на кабана. Подлесок, видно плохо, но слышим, где-то шумит, да и собаки нервничают. Псарей в сторону отправили, сами крадемся… Я уже холку увидел — здоровый был секач! А тут его Величество Сандер как заорет! Да так, что аж листва осыпаться начала, король-то наш, ого-ого был! Короче, Его Величество в траве ежа не заметил, а на ногах-то сапоги охотничьи, мягкие, чтобы чувствовать, куда ступаешь! — вспоминал с веселостью Бренард.
