— На самом деле не больше, чем остальные. Что ты быстро сделал карьеру при дворе, что ты из черни, но образован, был писарем и счетоводом. Что Кай Фотен пожаловал тебе титул и земли, приблизил к себе в качестве фаворита, но потом отправил прочь от двора, когда стало жарко. Да, в твою опалу никто особо не поверил. Что ты герой обеих главных битв войны — за Пите и Миллер. Что предпочитаешь мечу боевой посох, что получил таковой от Сидира, что у тебя в волосах — красная прядь Воина и право носить золото в косе, дарованное богом Войны. Которым ты почему-то пренебрегаешь. Вот тут, кстати, ты зря, слишком много разговоров ходит на тему того, что ты — лжец. Именно из-за этого. Появился бы хоть раз с нормальной прической при дворе, все бы вопросы отпали мигом. Немногие же из дворцовых прихлебателей были на стенах Миллера, а тем более в тамошних доках, — простое перечисление Орвиста как-то быстро переросло в отповедь, я даже толком среагировать не успел.
В последнем виконт был в чем-то прав. Вообще все они были правы, и виконт, и король, и любой человек, что удивлялся моему нежеланию трясти регалиями и орденами, будь то земного или божественного происхождения. Но я упорно считал, что излишнее внимание к моей персоне — только во вред. У меня вообще была тут созидательная миссия, и как у человека, и как у жреца Лу. Главный пацифист Таллерии, так сказать.
Если подумать над словами Орвиста, то его отец имел обо мне усредненное представление, и многое сейчас зависело от нашей беседы после ужина, когда женщины встанут из-за стола — я был уверен, что графиня и младшая сестра Орвиста хотя бы из вежливости составят мужчинам компанию. Вот как я поведу себя после, что смогу донести до графа и какое впечатление произведу, и определит, как пройдет моя поездка в Ламхитан.
Через полчаса вернулись в поместье — солнце уже село и начало подмораживать. Я еще раз быстро ополоснулся, в этот раз в большом тазике, похожем на корыто, привел в порядок прическу и надел вечерний костюм. Под камзол я выудил из сумок легкую белую рубашку со средней ширины рукавами и узкими манжетами: они уже вышли из моды, но я все не мог привыкнуть к пришедшим на смену широченным трубам, который кто-то по недоразумению принимал за рукава. Да и опозориться я мог, макнув рукав в тарелку. Не стоит. Волосы я привычно уложил, спрятав прядь красных волос, а сам хвост перехватил синей лентой, которую повязывал, когда собирался к королю. Думаю, будет уместно. Потом пошли штаны, чулки и, наконец, сшитые на заказ, по моей ноге, туфли.
