– Кевин! – встревоженно окликнула его жена снизу.
Он думал, что дочка заболела или ей трудно дышать, и ему даже в голову не пришло захватить какое-нибудь оружие. Он не держал в доме ружья или охотничьи ножи, но бы мог взять нож из кухни или старую бейсбольную биту из чулана под лестницей. У него не было даже мобильного, чтобы вызвать полицию. Однако это не помешало ему броситься к незваной гостье, которая причиняла вред его дочери.
Темные вонючие космы падали на лицо женщины, сквозь них Кевин мельком увидел запавшие хищные глаза. Как только он шагнул к ней, отросток отцепился и втянулся в шею, на которой осталось скользкое сморщенное отверстие.
Кевин схватил женщину за плечи, покрытые грубой рваной тканью – он хотел оттащить ей от кроватки, вытолкать в коридор, спустить с лестницы, вышвырнуть за дверь одним разъяренным движением. О том, как она попала в дом, он подумает позже. Сначала нужно выставить ее отсюда.
– Убирайся! – рявкнул он, оттаскивая женщину от кроватки.
Тело незнакомки казалось хрупким, почти болезненным, у нее были сгорбленные плечи и выступающий живот, но Кевин удивился, сколько сил пришлось приложить, чтобы хоть немного ее сдвинуть. Не успел он схватить ее поудобнее и попытаться еще раз, как ее руки – неестественно длинные и когтистые, – ударили его в грудь, да так, что он отлетел к стене.
Кевин упал на четвереньки, оглушенный нападением, а пока пытался подняться, женщина скользнула вперед странным, непохожим на человеческое движением – ее ноги почти не двигались, но она в один миг оказалась рядом. Левой рукой она схватила его за воротник, вздернула на ноги, толкнула в угол. На этот раз из порезов под его горлом, там, где ее когти рассекли плоть, хлынула кровь.
Кровь пропитала рубашку Кевина, испачкала бежевый ковер. Он кое-как поднялся, с трудом удерживаясь на ногах. Женщина напала в третий раз. Он отшатнулся, пытаясь увернуться, но недостаточно быстро, и вцепился в подоконник. Она снова сдавила его шею левой рукой.
– Звони!.. – прохрипел он. – Звони в полицию!
На этот раз женщина не отшвырнула его в сторону. Ее правая рука вошла ему в живот, преодолев краткое сопротивление кожи и мышц, и погрузилась во внутренности, разрывая их когтями. Грязные волосы покачивались перед ее лицом, темные запавшие глаза были похожи на акульи – черные, безжалостные, потусторонние.
В следующий миг она заметила, что он в ужасе смотрит ей в лицо, яростно завопила и убрала руку, которой держала его за горло. Когтистые пальцы метнулись к лицу Кевина, к его глазам.
