Поначалу новость, что я договорилась о встрече с Леном, его не обрадовала, не помогли даже слова: «Думаю, он тебе понравится».
– Кто это такой? – подозрительно поинтересовался Питер.
Если бы я не знала его как облупленного, я могла бы решить, что он ревнует. Но Питер не ревнивый.
– Старый знакомый, – ответила я с невинным видом. – По колледжу. Недавно вернулся из Англии. Он вроде продюсер на телевидении или что-то в этом роде.
Я знала, что Лен вовсе не так высоко взлетел в телевизионной иерархии, но Питера очень впечатляют должности. Поскольку я решила, что Лен должен отвлечь Питера от грустных мыслей, мне хотелось сделать вечер приятным для всех.
– А, он из этих… творческих. Наверняка, гомик.
Мы беседовали за кухонным столом и ели копченое мясо с горошком – горошек я вынула из морозилки, он лежал в пластиковом пакете, который нужно было бросить на три минуты в кипящую воду. Питер отказался ужинать в ресторане.
– А вот и нет, – с жаром возразила я, защищая Лена. – Совсем наоборот.
Питер оттолкнул от себя тарелку и спросил сварливо:
– Послушай, ты можешь хоть раз что-то сама приготовить?
Я обиделась. Это было нечестно. Я как раз люблю готовить, но специально не делала этого в квартире у Питера, опасаясь, что он увидит в этом посягательство на личное пространство. Кроме того, раньше он обожал копченое мясо, оно же очень питательное. Я собралась было сделать резкое замечание, но прикусила язык. В конце концов, Питер и так страдал. И я спросила:
– Как тебе свадьба?
Застонав, он откинулся на спинку стула, закурил и с загадочным видом уткнул взгляд в стену. Потом встал и смешал себе еще один джин с тоником. Он начал было мерить шагами кухоньку, но она была чересчур узкая, и он вернулся за стол.
– Боже, – протянул он, – бедняга Триггер. Он выглядел ужасно. И как он допустил, чтобы его так глупо поймали? – Он продолжал сыпать бессвязными фразами, и в его рассказе Триггер представал последним из могикан, благородным и свободолюбивым, как последний динозавр, обреченный судьбой стать добычей более слабого вида, как последний дронт, оказавшийся слишком глупым, чтобы избежать клетки. Потом он перешел на невесту, назвав ее злонамеренной хищницей, коварно засосавшей Триггера в семейную трясину (тут я мысленно представила себе ее в виде пылесоса), изрек напоследок несколько скорбных фраз, предрекая свое одинокое будущее, и умолк. Под «одиноким» он имел в виду жизнь без друзей-холостяков.
