ГОЛОСА РАЗДАЛИСЬ с неба.
— …немедленно! Следуйте чрезвычайным процедурам, черт вас всех побери! — это было колокольные обертоны Большого Носа.
— Я пытаюсь, но… — голос человека-птицы.
— Сейчас не время делать промахи, кретин!
— Да делаю я, делаю… как обычно…
— Вон! Пошел прочь с дороги!..
— Говорю вам, я пытаюсь очистить схему. Но ничего не происходит. Это… это он…
— Что он? Не бормочите, как идиотик. Он ни к чему не имеет отношения… Экспериментом управляю я.
Истерический смешок.
— Вы? Действительно, вы? И вы в этом уверены? Вы уверены, что мы все не попали…
— Будьте вы прокляты, отключите энергию. Верните все обратно.
— Я так и сделал. Вернее, попытался. И ничего не произошло!
— Заткнитесь, черт вас подери!
Голос Большого Носа повысился до крика. Одновременно в моих запястьях, лодыжках и в груди возникла такая боль, словно меня резали на куски раскаленной проволокой. Внезапно грянул гром, небо раскололось и упало, забросав меня кусочками с острыми краями, которые тут же превратились в дым и улетучились, а я остался лежать, связанный, на спине и смотрел на прямоугольную сетку потолка в комнате с зелеными стенами. А надо мной склонился человек, которого я окрестил Большим Носом.
— Ну, будь я проклят, — сказал он. — Он все-таки жив.
Человек с седыми волосами и соответствующим лицом, одетый в белую блузу, и потрепанный человек в потертом рабочем комбинезоне подошли и уставились на меня. Наконец, кто-то нашел время, чтобы развязать меня и снять что-то с головы. Я сел и почувствовал головокружение, мне тут же вручили чашку с чем-то ужасным на вкус, но, очевидно, правильно действующим. Головокружение ушло, осталась лишь тошнота, ощущение во рту, словно там покопалось семейство кротов, но боли в голове, запястьях и лодыжках уже почти не ощущалось. Седой человек — доктор Эридани, вспомнил я вдруг его имя, — наложил на ноющие раны какой-то бальзам. Все остальные были заняты разглядыванием приборов на большом пульте управления, занимающим изрядную часть противоположной стены, и что-то одновременно бормотали.
— А где сенатор? — спросил я.
Мысли мои, казалось, двигались медленно, как грузные животные в глубокой грязи.
Большой Нос оторвался от своего занятия и нахмурился.
— Он просто шутит, — сказал потрепанный человек.
Его звали Ленвилл Траит, он работал ассистентом в лаборатории. Я не помнил, откуда я это знал, но я точно знал.
Большой Нос — для друзей Ван Уоук — подошел и уставился на меня без всякой приязни.
