Слова сорвались с ее губ, странные, бессвязные слова, будто говорила она на каком-то незнакомом языке. Это был явно бред. Девушка вдруг начала корчиться, извиваться, глаза ее остекленели, ноздри раздулись. Потом она стала задыхаться, лицо ее почернело. Тяжело дыша, она боролась со странной силой, высасывающей душу из ее тела. Затем борьба резко прекратилась. Девушка обмякла и неподвижно распростерлась на руках статуи — тонкая, безжизненная фигурка. А над нею жестокий бог-бык кривил выпяченные губы в жестоком экстазе…
Глядя на это, Кхор почувствовал, как волосы у него на загривке встали дыбом. Ему вдруг показалось, что где-то он уже видел нечто подобное. Где-то… Но почему воспоминания ускользают от него? Это было в Сирике?.. Или в Майябане?..
Жрецы поднялись на пирамиду и сняли тело девушки с каменных рук. И снова глаза Лалат с золотистыми крапинками прошлись по строю жертв, и палец ее указал на сей раз на Кхора. Еще два жреца, раскачивая своими ладанками, схватили Кхора и подтащили его к Лалат.
— Ну, вот, мой Кхор, — голос королевы напоминал отравленное вино, — теперь ты узнаешь, чье дыхание слаще — мое или Молеха. — Затем она обратилась к жрецам. — свяжите ему ноги покрепче, чтобы он не смог выпрыгнуть из Рук Смерти.
Когда они нагнулись, чтобы связать лодыжки, Кхор напряг все мышцы. Уж лучше борьба и смерть от жертвенных ножей, чем грязное дыхание Бычачьего Бога.
Критянин откинул назад светлые волосы и торжествующе рассмеялся.
А вот теперь…
Внезапный звук труб и крики воинов внизу, в городе, заставили Кхора застыть на месте. Джадор начал атаку! Считая, что северные ворота будут открыты! Не зная, что он, Кхор, потерпел неудачу!
ВНЕЗАПНОЕ СМЯТЕНИЕ и встревоженные крики наполнили храм. Жрецы и пленники повернулись одновременно, глядя между черными столбами выхода на расстилавшийся внизу город. По северному склону к городу приближалась небольшая армия, направляясь прямо к воротам. Это была толпа крестьян, вооруженных, по большей части, косами, ножами и дубинками. Во главе их бежал стройный юноша в синем плаще. Слабые крики «Джадор!» и «Нарайяма!» эхом прокатились по равнине.
Теперь Джадор и его ополчение были уже перед северными воротами. Бросившись вперед, юный принц всем весом налег на бронзовые ворота, но они даже не шелохнулись. Встревоженные крики разнеслись среди его сторонников. Глядя на это, Кхор скрипел зубами в беспомощном гневе. В городе текли к стенам потоки воинов в золотистых доспехах, сверкающих на утреннем солнце шлемами и щитами. Стрелы, копья, огромные камни, выброшенные боевыми махинами, полетели в атакующих, проделывая бреши в их рядах.
