Улыбаясь по-мальчишески, Адамс развернул большую драгу. Он равномерно давил на рычаг, пока ускорение не начало вдавливать в кресло его штаны. Свечение расширялось, становясь огромной желтой завесой, застилающей космос. С неумолимой точностью он направил пасть воронки на геометрический центр светящегося диска. Затем потянулся к клавиатуре регистратора и простучал по ней одним пальцем. Аппарат зажужжал и выплюнул металлическую табличку «Мешок номер пять, особенный». Адамс повесит эту табличку на шею убийцы десяти тысяч беззащитных мужчин и женщин!
Каждая струйка извергала горячий атомный огонь, «Уроборос» окунулся в золотистое свечение. Адамс ощутил странное пощипывающее напряжение по всему телу. Оно было внутри него. Хотелось резко закричать и замахать кулаками. Хотелось кричать, рубить и убивать. Он пинком сбросил с себя скафандр и большими шагами прошел по рубке. Затем опустил вниз здоровенный рубильник — с красный рычаг, который торчавший в центре пульта управления. Аварийный источник энергии! Ну, это на крайний случай. Он им всем покажет! Он…
Пространство вывернулось наизнанку.
Каждая клетка его тела закричала от боли. Голова Адамса закружилась в водовороте света и истерического хохота, он принялся извиваться в агонии. Все быстрее и быстрее он кружился и рос до тех пор, пока не занял собой весь мир…пока не стал больше, чем мир…пока не стал раем, адом, Богом и всем остальным! Затем уже не было ничего. Только черная пустота, в которую Адамс падал, падал, падал бесконечно долго. Из темноты появился красный шар и беззвучно взорвался перед его глазами.
Вселенная возникла рывком.
Свечение исчезло!
Адамс медленно поднялся на ноги. Стрелки десятка циферблатов двигались к красной зоне, потому что запасная энергия тоже оказалась израсходованной. Машинально он остановил их безумное восхождение. Поймать пиратов стоило немалых трудов! Что бы они ни использовали против него, это было нечто новенькое и чертовски эффективное! Но Адамс взял их — и сейчас они там, внизу!
Даже если разъемы не расплавились, на починку экрана у него уйдет больше часа. Хорошо еще, что глаза придумали раньше дисплея. Держа одну руку на рычаге, он повел корабль, глядя на звезды. Диск «Трикстона» уже должен быть виден.
В чернильном море плавало красное маленькое солнце. На нем было множество пятен. Язычки пламени лениво облизывали его сморщенную поверхность. И как за ним, так и вокруг него, звезды располагались совершенно неправильно!
