— Куда? — глубоким грудным рыком спросил орк.
— К Тоциту, — вместо нас ответил здоровяк с молотом, — налево по коридору, предпоследняя дверь.
Мы не стали задерживаться и пошли к нужной двери.
— Что думаешь? — шепотом спросил я у альбиноса.
Ико ненадолго задумался, но так и не нашел что ответить и неопределенно пожал плечами. Не то что бы я подозревал какую-либо подставу, но чутье телепата не раз выручало нас, хотя бывали и осечки.
Найдя нужную дверь, я легонько постучал в нее костяшками пальцев, в ответ оттуда донеслось: «входите». Я толкнул дверь. За ней находилась небольшая комната с маленьким окном, огромным столом, заваленным рабочими бумагами, и пара шкафов с ворохом писем, свитков и других документов.
— Кто такие? — спросил сидящий за столом невысокий человек среднего возраста. Одет он был в простой камзол землистого цвета и вообще весь он был какой-то невзрачный, и единственной отличительной чертой этой личности была залысина на макушке, отчего он походил на католических монахов с характерной прической — тонзурой.
— Пополнение. Герех Буревестник и Ико Беглец, — ответил я, передавая письма ему в руки.
— Садитесь, — хозяин кабинета небрежно махнул рукой на пару стульев заваленных бумагами, — уберите этот хлам вон в ту кучу. Я ваш новый начальник — старший следователь Тоцит Шуц, по прозвищу Проныра, но вы можете звать меня господин следователь или господин Проныра.
Пока мы с Ико занимались перемещением бумаг, Тоцит вскрыл конверты и углубился в чтение. Я же воспользовался моментом и успел пробежать глазами пару писем, что убирал со стула и, признаться, был весьма удивлен. Оказывается, весь этот ворох разнокалиберных документов, от написанных на огрызках листов записок до дорогих пергаментных свитков, являлся не чем иным, как доносами. Масштаб откровенно поражал. Только в одном этом кабинете было никак не меньше двух тысяч подобных «писем счастья». Видимо, во всех мирах человеческая натура неизменна.
— Интересно? — с любопытством спросил меня Тоцит, поймав за чтением клочка бумаги, где корявым почерком повествовалось, что некий Лурт Рыба держит подпольную питейную лавку и не платит торговые сборы. Судя по почерку и форме изложения мысли, писавший находился в изрядном опьянении.
— Не очень, — честно ответил я, без всякого стеснения. Меня, конечно, поймали «на горячем», но не думаю, что это является нарушением, ведь доносы для того и пишут, чтобы их кто-то читал.
— Не сомневался, — ухмыльнулся следователь, оттодвигая съехавшую на бок стопку доносов. — Ладно, присаживайтесь, оформим вас как полагается.
