Гадство, какое же палево вышло!
Вот только непонятно, почему ж меня тогда Зеленичи-то турнули? Может, это козни их конкурентов в лице Ивон? Мало сведений для выводов, однако желание принцессочек уберечь меня… от интереса новых претенденток на меня такого ценного разумеется, вполне мне очевидно, отсюда и столь заботливые записочки. Мда. Слишком я взрослый уже, чтобы верить в бескорыстную любовь.
Эх. И как же теперь с Лирон-то быть? В смысле с Ровской. Я ведь уже решил залечить ее увечье, убрать ожог. А теперь вот, придется что-то придумывать.
— Что пишут, Рози? — обратилась к студентке Дальской, упражняющаяся со своим верным Молниеносным студентка Вежская, когда грустная подруга отложив письмо задумчиво уставилась в окно.
— МамА, очень сердится, — вздохнув наконец перевела взгляд розоволоска, на соблазнительно блестящую своей слегка смуглой кожей фиолетовокудрую подругу, на которой сейчас был минимум одежды, для лучшей подвижности конечно же. А затем потупившись и ковыряя при этом пальцем подушку, тихо продолжила. — Пишет, если я такая уже взрослая, что беру на себя вопросы стратегического для Дома характера, то и решать вызванные в связи с этим проблемы обязана самостоятельно. Расположение Франта я должна вернуть на любых допустимых условиях, а если его роль компаньона для такой, цитата, «ветреной девчонки» настолько непосильна(со вздохом), то можно подыскать и иную особу для привлечения юноши.
— Я готова! — молниеносно отреагировала Виолет, совершая некий мудреный выпад в воображаемого противника своим Молниеносным, а после опомнившись, поспешила добавить. — Э-эм… прости. Если что, можешь конечно же на меня рассчитывать.
— Я сама виновата, Вио, — упав лицом в раскрытые ладони, с явственной болью в голосе повинилась юная княжна. Но найдя в себе силы, оторвала лицо от рук, а подняв голову, нашла глаза собеседницы и продолжила дрожащим голосом. — Он же теперь даже видеть меня(всхлипнув) не хочет, не то что разговаривать.
— Но и к рыжей он не плещет расположением, — поспешила утешить младшую подругу третьекурсница, хотя скорее высказать скрытое недоумение, а после и решительное осуждение, с едва ли не угрозами, перерастающими в предвкушающее торжество. — Он вообще какой-то странный и постоянно липнет к наставницам. Ну ничего, у меня на строгом поводке он присмиреет!
Ответом же была очередная порция вздохов, всхлипов и едва ли не утирания уже готовой сорваться слезинки.
