— А зато я ее наказала, и она теперь будет знать! — достиг, наконец, ее слуха Анин голос.
— Нет, с нее как с гуся вода! — воскликнула Нина Елизаровна. — Тебя что, эта история ничему не научила?
— Не отдам я ей ее джинсы! Как прошлогодний снег она их у меня увидит.
Нина Елизаровна сорвалась в крик:
— Да тебя хоть что-нибудь в жизни, кроме тряпок, интересует? Хоть что-нибудь кроме?!
Лида не выдержала. Невозможно было слышать этот их базар.
— Мама! Прошу тебя! Ты все-таки старше… Вы сейчас стоите друг друга!
Нина Елизаровна метнула на старшую дочь гневный взгляд, но все же Лидины слова подействовали на нее.
— Может быть, — беря себя в руки, проговорила она. — Может быть… Но я мать, и я несу за нее ответственность… И я никогда не была такой, я не могу ее понять. Как можно без всякой цели? Я всегда, всю жизнь знала, что мне нужно. Всю жизнь, всегда я хотела быть самостоятельной. Ни в чем и ни от кого не зависимой. Чтобы никто и ничто не подавляло мою личность.
— И что она, твоя самостоятельность? — В Анином тоне не было прежней агрессивности, но зато он сделался обличающим. — Водить экскурсии по музею? «Посмотрите сюда, посмотрите туда, обратите внимание на то…» Все! Стоила овчинка выделки.
Нина Елизаровна решила не реагировать на Анин выпад.
— А ты почему, собственно, не собираешься? — обратилась она к Лиде. — Тебе ведь уже выходить скоро.
— Я не еду, — сказала Лида.
— Ничего не понимаю. Почему?
— Да так, мама. Одним словом не объяснишь.
— Что… этот твой обиделся, что ты из-за отцовского спектакля перенесла отъезд на день позже?
— Да нет, мама…
Лида уклонялась от ответа, и слишком явно уклонялась.
Нина Елизаровна поняла, что так просто, сейчас во всяком случае, ничего об истинных причинах Лидиного решения она не выяснит. Но кроме того, ей не терпелось узнать и еще кое о чем.
— Что, хороший спектакль? — спросила она с плохо скрытым любопытством. — Виктор сейчас в прихожей говорил, что у него были пригласительные и он видел… будто бы отец просто блистателен?
— Да, мама, все хорошо, — по-прежнему уклончиво ответила Лида.
Нина Елизаровна вновь, как только что в разговоре с Аней, взорвалась.
— Что ты со мной, — гневно закричала она, — как с чуркой?! Я что, не могу поинтересоваться твоими делами? Одна только шпыняет меня… другая как с чуркой… ты в конце концов даже не жила самостоятельно, не знаешь, что это такое, все за моей спиной… и я могу от тебя потребовать…
— Ма-ам, — с язвительностью перебила ее Аня, — у тебя вообще-то гости…
