Конечно, чаще всего дома знали по хозяевам: «Дом дяди Реваза», «Дом Гии». Но молодежь не хранила память предков, поэтому придумала свои ориентиры – «дом с зеленой крышей», «дом с забором», «дом с воротами». И даже если крышу перекрашивали в другой цвет, хоть в красный, он все равно оставался «домом с зеленой крышей». Забор менялся на ворота, ворота на забор, но кому до этого было дело?
Тетя Марина говорила, что такая путаница – вовсе не путаница, а защита. Незваный гость по дороге потеряется. Чужак точно дверью ошибется. А званого гостя хозяева сами встретят. Ну уж если кто-то из чужих проявит достаточно терпения, смекалки и упорства в поиске, значит, должен прийти. Значит, сама судьба привела этого человека.
В новостройках, которые бурно разрастались в новой части города, удивительным образом сохранилась такая же чехарда с нумерацией. После третьего этажа мог идти пятый. А например, девятого, указанного на кнопке лифта, могло вовсе не существовать. Нельзя было доверять своим глазам – если казалось, что в доме двенадцать этажей, это еще ничего не означало. Если считать с улицы, то да – двенадцать. А если изнутри, то и десять могло выйти, потому что на двенадцатом жильцы устроили склад, одиннадцатый же шел между пятым и шестым. Потому что так захотелось людям, и они даже переставили кнопки в лифте. На все недоуменные вопросы ответ лишь один: «Слушай, тебе жалко, что ли?»
Так что собравшийся умирать в очередной раз дядя Сандро перед смертью совершал марафон – бегом к соседям, чтобы вызвать «Скорую», потом на главную дорогу, чтобы встретить врачей.
– Сюда, осторожно, скорее, здесь яма. – Дядя Сандро вел врача и фельдшера по дороге. – Уже почти пришли.
Заведя врача в дом, дядя Сандро ложился на кровать и складывал на груди руки.
– Где больной? – спрашивал врач.
– Как где? Я больной! – возмущался дядя Сандро. – Я умираю!
Дядю Сандро внесли в черный список «Скорой», но всегда находилась молоденькая медсестра, которая в силу юного возраста не могла отличить одну улицу Ленина от другой, один шестой дом от другого, дом с «зеленой крышей» путала с «домом с воротами» и принимала вызов. Так что дядя Сандро радостно бежал встречать «Скорую», чтобы потом лечь на кровать и объявить, что умирает.
Нет, дядя Сандро умер не в одиночестве, когда уже никто ему не верил. Он вызвал «Скорую», встретил врачей, лег на кровать и после этого умер.
* * *
В одном городке, скорее в поселке городского типа, затерянном в Центральной России – унылом, состоявшем из пятиэтажек, где жила очередная мамина знакомая, согласившаяся меня приютить, я поняла, что все люди одинаковые. Тетя Анжела точно так же молит небеса послать ей терпение, как и тетя Марина. Предсмертные желания бабы Веры мало чем отличались от желаний дяди Сандро.
