— Ты хочешь, чтобы я ела с тобой? — я уже планировала провести свой первый обед в туалете, заливаясь слезами.
Он сощурил глаза.
— Нет. Я просто говорю тебе, где обедаю. — Сарказм. Мило. — Конечно, ты ешь с нами. Никогда не приноси мясной рулет из столовой к столу — от этого у Хейли начинается чесотка, и это, вероятно, подарит тебе диарею. И… — он вытянул руку, коснувшись моего хвоста, и снял резинку, держа ее в руке, — поскольку твои волосы длинные, носи их распущенными, это будет привлекать меньше внимания к твоим «арбузикам». Увидимся за обедом.
— Ладно. Увидимся там.
— Ох, и Эшлин, — Райан ярко улыбнулся. — Продолжай носить платья, пока ты сама не перехочешь, ладно?
После этого он пошел дальше по коридору на свой следующий урок. Я уставилась на Дэниела, который сидел за столом, притворяясь, что не подслушивал мой разговор с Райаном.
Последний ученик покинул класс. Я накинула рюкзак и прижала свои книги к груди. Встав перед его столом, я жалко рассмеялась.
— Так я полагаю, это значит, что мы не встречаемся завтра вечером?
Казалось, что каждая черточка его лица выражала резкое напряжение. На мгновение я не могла понять, злился ли он на меня или на нашу ситуацию. Может немного и на то, и на другое.
Он говорил очень быстро.
— Это не смешно, Эшлин.
Нет. Это не было смешно.
— Ты сказала, что тебе девятнадцать, — он говорил тихо, что я почти не слышала его.
— Так и есть! Так и есть! — сказала я дважды, повысив свой голос на октаву. Я была не уверена, сказала я это, чтобы напомнить ему или все же себе правдивость этого факта. Я сгорбилась. — Я болела… — я сделала паузу. — Моя мама держала меня год дома. — Я чувствовала, как будто извиняюсь за себя. Что была рождена в год, в который родилась. Что пошла в школу в год, в который пошла. В классе не было свободного ученика, и я полагала, что это было его окно. — Сколько тебе лет?
— Достаточно взрослый, чтобы быть осмотрительнее, — пробормотал он, потирая заднюю часть шеи.
Мое горло пересохло, и я слегка закашлялась.
— Но достаточно молод, чтобы было плевать?
Он зарычал.
— Нет. — Он сжал руку в кулак и ударил ею по столу в раздражении. — Просто старше, чтобы быть осмотрительнее. — Он остановился, его брови нахмурились. — Мне двадцать два.
Это было неправильно, но услышать его возраст не напугало меня. Ни в малейшей степени. Если бы ситуация и время были другими, мы бы могли попытаться что-то построить. Разница в три года это не то, что препятствует многим отношениям. Это не возраст остановил нас — это род деятельности.
