* * *
Прошла неделя с похорон, и мама оставалась с Джереми большую часть этого времени. По правде говоря, не так я ожидала провести последние несколько недель лета — одна дома в слезах, плача целыми днями. Я официально превратилась в жалкую.
Положительная сторона, что я не плакала последние десять минут. Это была довольно большая победа.
После того как прошла по коридору, я остановилась и прислонилась к косяку двери, за которой находилась спальня, которую мы делили. Он был там, на моем комоде — ее небольшой сундучок чудес. Вся жизнь Габи, или, по крайней мере, то, какой она мечтала однажды жить жизнью, была в этом сундучке — я знала это. Назовите это инстинктивной реакцией или чутьем близнецов, но я просто знала.
Это был простой, небольшой, деревянный сундучок, и мне нужно было открыть его в ночь похорон, но до сих пор я только смотрела на него, пока он стоял на моем комоде.
Я подняла сундучок и нашла ключ, приклеенный ко дну. Оторвав его, я подошла к кровати-полуторке с правой стороны комнаты, только взглянув на другую кровать слева. Мое тело опустилось на жесткий матрас, и я вставила ключик в замок.
Я неторопливо открывала сундучок. Дыхание, которое я задержала, было выпущено в небольшое пространство, и несколько слез упали с моих глаз. Быстро, я снова вытерла их и глубоко вздохнула.
Две секунды. Я не плакала последние две секунды. Это была довольно маленькая победа.
Внутри сундучка было абсурдное количество конвертов, множество старых медиаторов Габи лежали сверху конвертов. Она была изумительным музыкантом и всегда пыталась научить меня играть на своей гребаной гитаре, но все, что я делала, это стирала до боли свои пальцы и тратила время, которое могла использовать на работу над своим незавершенным романом.
Я мгновенно почувствовала себя плохо, что не старалась усерднее играть на гитаре, тогда как она находила время, чтобы помогать писать мой роман, который я уверена уже не будет завершен.
В углу сундучка было кольцо — кольцо обещания, которое Бентли дал ей. Я подняла его и провела по нему пальцами, прежде чем вернула обратно в сундук. Я надеялась, что с ним будет все хорошо. Он был мне как брат, и я желала, чтобы он снова смог стать самим собой, веселым парнем, которым всегда был.
Все остальное пространство в сундучке было заполнено письмами — множеством писем. Там было, по крайней мере, сорок конвертов внутри, каждый пронумерован, отмечен словами и запечатан сердечком. На одном самом верхнем было написано: Прочитай меня первым. Поставив сундучок на матрас, я подняла этот конверт и медленно оторвала верх.
